– Это что-то из семидесятых?
Вернувшись в РАЦ, Макинтайр сразу же направился в кабинет босса, чтобы проинформировать того, как прошло совещание. Директор изучал проект анализа по Северной Корее. И, не поднимая головы, приветствовал своего молодого заместителя.
– Наслышан о вашей стычке с всемогущим министром обороны.
– Однако быстро распространяется молва. – Макинтайр опустился в одно из двух стоящих у стола кресел.
– У меня свои источники информации. – Сол поднялся и переместился во второе кресло. – Рози позвонила мне из машины. Сказала, что вы грудью встали на пути стервеца. Похвально. Черт бы его побрал!
Расти улыбнулся, довольный поддержкой босса.
– Я не верю его разведданным в отношении Китая. Одно дело – продать ракеты, но совершенно иное – направить войска поддерживать безумный режим. И уж совсем невероятно, чтобы китайцы вознамерились обеспечить Эр-Рияд атомной бомбой. Бред! Я сильно сомневаюсь, что Исламия просила Китай о подобной помощи. Чтоб они пустили столько неверных на Святую землю? – Макинтайр подался вперед и посмотрел на Рубенштейна.
– Не согласен, Расти, не согласен. Случились странные вещи. Теперь все возможно. – Директор РАЦ насупил брови. – Вот если бы вы правили Исламией, разве бы вам не захотелось заручиться чьей-то помощью? Ваше собственное оружие бездействует, поскольку американцы ушли и больше не поставляют запчасти и боеприпасы. Министр обороны Конрад с неделю назад произнес пространную речь о том, какие нехорошие люди в Эр-Рияде. Иранцы снова вьются вокруг Бахрейна. Тегеран перетягивает на свою сторону Ирак. Что вы на это скажете?
– У меня такое впечатление, что все части механизма пришли в движение, будто на трехмерной шахматной доске оказалось слишком много фигур, – предположил Макинтайр.
– Да уж, закрутилось, не дай Бог. И потому-то Америке, как никогда, требуется хороший анализ, – сказал Рубенштейн и выпрямился. – Вот этим я и предлагаю вам заняться. Слетайте в Лондон, у них там классные специалисты в нашей области, у которых связи лучше, чем у нас. Но они не делятся информацией с ЦРУ по обычным каналам связи. А человеку такого положения, как вы, могут многое рассказать. Заодно получите возможность что-нибудь купить Саре на Портобелло-роуд.[30]Она ведь увлекается старинными вещами?
– Вы хорошо информированы. – Рассел поднялся со стула. – Кстати, каким классом в наши дни летают люди моего положения? Первым?
– Нет, бизнес-классом. – Директор РАЦ вернулся к документам по Северной Корее.
Макинтайр подошел к столу начальника и положил на него маленький синий предмет.
– Что это еще за штуковина? – удивился Сол.
– «Блэкбери». Уже запрограммирован на вашу фамилию в формате «Йеху». Вы можете отправлять мне закодированные PGP[31]сообщения на адрес «Yahoo», который знаю только я и еще очень немногие. В двух словах, это наша личная система связи. Таким образом, пока я буду в пути, мы сможем постоянно поддерживать контакт. – Макинтайр отдал Рубенштейну приборчик.
– Никогда не мог понять, как все это работает, – проворчал Сол, принимая аппарат с таким видом, словно это была диковинка с другой планеты.
– Знаю. Вас просветит моя новая сотрудница. Сьюзан Коннор в отличие от некоторых очень подкована в технике. – Расти рассмеялся и направился к двери.
Директор РАЦ оторвался от бумаг и поднял на него глаза:
– Надеюсь, вы не в обиде за то, что я отправляю вас потолковать с британцами?
– Нисколько, – ответил Макинтайр. – Я уже попросил Дебби заказать билет на самолет. А к вам заскочил, чтобы убедить вас, что это необходимо.
– Паршивец! – прорычал Сол. – Пошел вон!
Медицинский центр «Салмания»
Манама, Бахрейн
– Доктор Рашид, я очень рада, что вы поступили к нам на работу. Пожалуйста, дайте мне знать, если вам потребуется помощь в обустройстве, – с чувством проговорила молодая привлекательная медсестра-пакистанка, прощаясь с новым врачом.
Подошла к концу первая смена Ахмеда. Он едва держался на ногах от усталости, но на отдых рассчитывать не приходилось – вечером предстояло еще многое сделать.
Ахмед бен Рашид вышел на опустевшую автостоянку и завел старенький «ниссан», который ему предоставили вместе с работой и квартирой. Люди его брата обо всем позаботились. Он отправился к себе домой на Манама-Корнич и оставил машину на улице неподалеку от длинной набережной, откуда открывался вид на бухту. Войдя в подъезд современного здания, спустился по лестнице в подвал, вышел на улицу с другой стороны и оказался на дорожке, где его ждал мотоцикл. Проехав на нем три мили, он нашел служебную дверь и в высоком многоквартирном доме на улице Аль-Лулу, что неподалеку от Центрального рынка, которую предусмотрительно оставили незапертой. Но стоило Ахмеду оказаться внутри, как крепкая пара рук вцепилась ему в плечи, и на его запястьях защелкнулись наручники. Ахмед замер от удивления, глаза ничего не различали в темноте. Он попытался вырваться, но державший был намного сильнее.
– Прошу вас, доктор, одну минуту, – спокойно произнес кто-то по-арабски. И мгновение спустя другая пара рук профессионально похлопала его по одежде.
Незнакомцы, видимо, остались довольны, потому что с него сняли наручники, и тот же человек снова произнес:
– Туда.
Ахмед последовал за незнакомцами. Когда его глаза, привыкнув к полумраку, стали различать их фигуры, а сердцебиение унялось, он поблагодарил судьбу, что не повел себя подобно перепуганной девчонке перед людьми, которые, как он теперь предположил, были его подчиненными. Они миновали дверь и оказались в тускло освещенном подвальном помещении. Там их ждали еще трое. Вот сейчас, подумал Ахмед, все начнется. Усталости как не бывало.
Человек, который держал его за руки, остановился и заговорил:
– Добро пожаловать, брат. Мы – твоя команда. Меня зовут Саиф, и мы ждем приказаний. – У него были широкие плечи и тяжелый взгляд телохранителя. Он казался самым старшим среди остальных юношей – на вид лет двадцати пяти.
У Ахмеда перехватило дыхание, в голове мелькнула тревожная мысль: несмотря на то что он всего лишь дилетант, от него ждут приказаний, потому что считают его командиром.
– Давайте начнем вот с чего: вы мне расскажете, где работаете и как решили служить нашему делу.
Все они оказались бахрейнскими суннитами, однако не из самых обеспеченных семей. Представители того класса общества, где высшее образование считалось недоступной роскошью и почти нет надежды получить хорошую работу. Трое из них несколько лет назад проходили религиозное обучение в Эр-Рияде. Там их завербовали и снова отправили в Бахрейн, где они привели в организацию двоих старших друзей.
