Собственно, миссия Стречи и заключалась в том, чтобы как следует подготовиться к этому возвращению.
Кое-кто из водителей оказался не готов к контрасту между главной дорогой графства Девоншир и узкими, обрамленными высокими насыпями тропинками сельской местности, но Стречи, привыкшая к американским грунтовым дорогам, ничуть не смутилась; к тому же ее весьма обнадежили металлические бордюры по краям. Над дорогой нависали темно-зеленые заросли кустарников, укрывая машину от посторонних глаз. Вдоль дороги с криками носились птицы, а иногда из-за ворот высовывалась любопытная коровья морда.
На втором перекрестке от предполагаемого указательного столба остался лишь деревянный шест. Она остановила машину и достала атлас — но, согласно оному, дорога вела прямо, лишь слегка изгибаясь в паре мест, причем перекресток на карте был обозначен всего один. Она выбралась из автомобиля и прислушалась. Прищурившись, посмотрела на дорогу — та, изгибаясь, уходила прочь.
Подул ветерок.
Стречи вернулась в машину и решила ехать прямо. Дорога между тем сужалась. К тому времени, когда Стречи сообразила, что ошиблась, та стала слишком узкой, чтобы можно было развернуться. Налево, у подножья холма, она обнаружила въезд — узенькую грязную тропинку. Слишком грязную. Она покатила дальше — путаясь, дорога обвивала холм и на последнем витке исчезала в речушке, появляясь вновь на другом ее берегу. На этом берегу красовалась табличка, гласившая: «Переправа». По краю таблички маленькими буквами шла надпись: «Эта табличка является муниципальной собственностью графства Девоншир». Заметив на противоположном берегу какое-то заброшенное здание, она вылезла из машины. Построено оно было из темного камня, правда, большая его часть обвалилась, а то, что осталось, густо обвивал плющ и дикий шиповник.
— А вот и поместье Эском, — ухмыльнулась она.
Конечно, она пошутила. Развалины скорее походили на заброшенную мельницу — ей даже удалось разглядеть останки мельничного колеса. В других местах Стречи доводилось видеть старые мельницы, перестроенные в нарядные коттеджи, но эта была слишком разрушенной и вдобавок располагалась в темной, сырой низине, в которой вряд ли стал бы селиться мало-мальски состоятельный человек. Она прислушалась к журчанию воды и принялась прикидывать, глубоко ли тут.
Переправа, говорите. Что-то непохоже.
К сожалению, было лишь два способа это проверить — а проверить все-таки придется, не делать же двухмильный крюк по этой ужасной дороге. Либо она попытается проехать через речку на машине — рискуя затопить ее, — либо попробует перейти вброд. В любом случае никто ничего не увидит.
Она скинула туфли, потом подтянула колготки и запихнула юбку в трусики, как школьница — впрочем, Стречи перестала быть похожей на школьницу лет в четырнадцать. (Уже тогда учитель физкультуры… Но это совсем другая история.) Осторожно опустила в холодную воду длинную стройную ногу.
— Бр-р, — поморщилась она, — холодрыга!
На дне попадались мелкие камешки, но ее ступни уже онемели от ледяной воды. Вокруг щиколоток обвились какие-то водоросли. Когда она наконец выбралась на берег, до нее дошло, что дорога проходила по естественному дну реки. Должно быть, когда-то через нее устроили каменную насыпь, по которой впоследствии и проложили дорогу. Глубины в речке было не больше чем по колено.
Она оглянулась на машину. Перед тем как возвращаться, стоит посмотреть мельницу. Переправляться на автомобиле не было смысла.
Передняя — и, похоже, единственная — дверь выходила на дорогу и была полуоткрыта. Внутрь вел каменный порожек. Над дверью, на раскрошившейся перемычке было вырезано: «Эскомская мельница».
Когда Стречи толкнула дверь, та с шумом заскрежетала по полу. Внутри царил полумрак — немного света проникало лишь через окна, частично лишенные стекол. Мебели не было. Она сделала шаг вперед, осторожно ступая босыми ногами по замусоренному полу. В помещении царил отвратительный запах, точно она попала в логово какого-нибудь зверя.
— Добро пожаловать, — раздался вдруг мужской голос, — в мое скромное жилище.
Она резко обернулась.
В полутьме ей удалось различить очертания тощего растрепанного человека лет двадцати с небольшим. Он ухмыльнулся:
— Видел, как ты перебиралась через ручей. Решил, что выиграл в лотерею.
В паузах она тревожно прислушивалась. Интересно, он тут один?
Стречи облизнула губы:
— Я думала, здесь никого нет. Мне пора.
— Не спеши. Сперва посмотри, как тут.
В нем не было ничего угрожающего, однако он стоял между ней и дверью.
— Я просто проезжала мимо.
Он усмехнулся:
— Не очень-то мило. Я ждал тебя.
Она удивленно воззрилась на него.
— Я наблюдал, как ты перебираешься. И подумал, что она, наверное, ко мне. Просто здесь больше никого нет.
— Я проверяла переправу. Хотела посмотреть, глубоко ли тут.
— Ты промочила ноги. Будь как дома.
Она подалась к двери:
— Нет, я пойду.
— Пошли наверх, я покажу тебе кое-что, чего ты раньше не видела.
Он попытался схватить ее, но тут она его ударила — как учил ее Микки Старр — ребром ладони по шее, прямо под кадык. Не давая ему опомниться, она двинула ему в пах. Тот сложился пополам и закашлялся. Первый удар остановил его, второй же пришелся вскользь. Тем не менее Стречи выскочила за дверь и бросилась к ручью — тут он настиг ее. И снова пришлось ударить его под дых — он оскользнулся и упал навзничь; падая, он ударился головой о камни насыпи. Она подалась к нему, чтобы нанести следующий удар (этому тоже научил ее Микки — добивать до конца), но тот лежал на спине — должно быть, захлебнулся или был без сознания.
Некоторое время он лежал неподвижно, потом течение подхватило его, и он поплыл, увлекаемый потоком. Широко раскрытыми от ужаса глазами она смотрела на него. В последний момент ей удалось схватить его за ногу. Стречи плюхнулась на колени, намочив юбку и колготки. Ухватив покрепче ногу упавшего, она рванула ее на себя. В тот же миг голова его ушла под воду. Он вполне мог захлебнуться. Тогда она принялась подползать к берегу, подталкивая его тяжелое тело на мелководье. Ноги его теперь покоились на гудроне насыпи. Она выбралась на дорогу, обернулась, и увидела, что голова его снова скрылась под водой. Отчаявшись, она еще раз рванула его ноги на себя, вытаскивая из воды на дорогу. Упавший не подавал признаков жизни. Присев рядом с ним, она ударила его по щеке, затем приподняла его голову, чтобы посмотреть, не кровоточит ли ссадина на затылке. Вроде нет. Будем надеяться, он не захлебнулся? Он ведь пробыл под водой совсем недолго, ведь так? Но он по-прежнему неподвижно лежал на дороге; глаза его были закрыты, одежда промокла насквозь. А вдруг ему нужно искусственное дыхание?
Может быть — но не «рот-в-рот».
