Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Хозяин кабинета при виде моего нездорового интереса к его офисной мебели заволновался, дернулся и неосторожно толкнул рукой компьютерную мышь.
Экран монитора просветлел, и я тоже воссияла улыбкой.
Не помню, чтобы меня когда-либо радовали смелые эротические картинки, но все когда-то случается в первый раз. Изображение грудастой дамы в дезабилье, возникшее на экране, однозначно свидетельствовало о том, что уважаемый Владимир Леонидович не утратил интереса к простым радостям жизни.
– Меня зовут Инна Кузнецова. Я из агентства «Эм Би Си», – представилась я, без приглашения опускаясь на стул, с которого нельзя было видеть экран монитора.
Владимир Леонидович шумно выдохнул, сердито хлопнул предательницу-мышку по пластиковой спинке и сложил руки домиком, изображая внимание.
– Мы разрабатывали для вас концепцию рекламного оформления офиса, – напомнила я. – Те самые щиты на окнах.
Владимир Леонидович поджал губы.
– Знаю, знаю, теперь вам кажется, что это была крайне неудачная идея, – предупредила я обвинение. – Не буду спорить, не за тем пришла.
Владимир Леонидович побарабанил пальцами по столу.
– Я пришла предложить вам помощь в реабилитации репутации «Бетабанка», который в связи с ограблением понес не только материальные, но и моральные потери, – объяснила я.
Владимир Леонидович поднял брови.
– Возможно, мы сумеем повернуть ситуацию так, что она будет не во вред вам, а на пользу, – сказала я.
Владимир Леонидович наклонил голову к плечу.
– Цена вопроса – новый заказ на рекламное сопровождение, – ответила я на невысказанный вопрос, после чего сложила руки на груди и откинулась на спинку стула.
Возможности пантомимы не безграничны. Уважаемому Владимиру Леонидовичу придется открыть рот и ответить на мое предложение хотя бы «да» или «нет»!
Вместо этого он, подумав, ответил развернутым вопросительным предложением, не имеющим видимой связи с обсуждаемой темой:
– Скажите, Инна, как вы относитесь с коньяку?
– Положительно, – ответила я, прекрасно понимая, что настоящий разговор только-только начинается.
Потом мы пили коньяк и предметно обсуждали сначала новую концепцию, затем гонорар «Эм Би Си», а потом принципиальную возможность встретиться вечером в неформальной обстановке хорошего ресторана. Заинтересованность в последнем пункте выразил исключительно Владимир Леонидович, у меня на вечер были совсем другие планы, о чем я и сообщила новому кавалеру честно и прямо:
– Извините, не могу: в двадцать ноль ноль у меня свидание с очень настойчивой дамой.
После чего Владимир Леонидович записал меня в лесбиянки, каковой навет я даже не стала оспаривать.
Торопясь отделаться от кокетливого комдиректора, от почетного эскорта к выходу я отказалась. Я думала, что и сама найду дорогу, но ошиблась.
Пустые и безжизненные коридоры без всяких указателей и опознавательных знаков спровоцировали у меня легкий приступ топографического идиотизма. За каким-то из углов я повернула не в ту сторону и вскоре забрела в такую тишь и глушь, в сравнении с которой заброшенный деревенский погост показался бы средоточием бурной общественно-политической жизни.
Очевидно, это был эпицентр скорби. Как я ни прислушивалась, не уловила ни звука даже за теми дверьми, к которым беззастенчиво прикладывалась ухом! Тихо и пусто было даже в курилке, которую я опознала по мощной вытяжке на потолке и стройному ряду здоровенных пепельниц, стилизованных под мраморные полуколонны.
Я уже думала повернуть обратно и поискать свет в конце туннеля на более обжитых территориях, когда услышала прямо по курсу приглушенные голоса.
Они доносились из-за двери, украшенной сияющим золотым прямоугольником.
К сожалению, я близорука, а хорошо начищенный металл имеет свойство ослепительно блестеть, так что надпись на табличке я разобрать не успела.
Дверь распахнулась, заставив меня проворно отпрыгнуть в сторону, и из-за нее трепетной ланью нетипичного для этих копытных угольно-черного окраса выскочила девушка с кошельком в руке.
Кошелек был ярко-красный. Он единственный делал сколько-нибудь цветной мрачную картинку, которую являла собой проворная девушка. Я не хочу сказать, что она была негритянкой, вовсе нет, всего лишь брюнеткой в глухом черном платье. Но для рисования на лице она даже помадой не воспользовалась, только черным карандашом и белой пудрой!
– О бледная дева вчерашней луны! – воспользовался редким случаем процитировать Бальмонта мой внутренний голос.
Я только головой покачала: нет, ну это же надо! Что у них тут сегодня – внеплановый Хеллоуин, слет девушек-готтов, практическое занятие гримеров из похоронных контор?!
Эта девица выглядела так, словно печальный Пьеро женился на Царевне-Несмеяне, и вместе они родили дочку, которая взрослела в темном подземелье под звон цепей и звуки реквиема!
– Я быстро, туда и обратно! – пообещала убегающая дева, оглянувшись на кабинет.
– Не спешите, Машенька, я подожду, – ответил ей мужчина, чей голос был исполнен глубочайшего страдания.
Судя по тону, дождаться он мог только собственной скорой кончины.
Мне сделалось тревожно. Безрассудная черная лань ускакала, а человек тут, похоже, помирает!
Придержав закрывающуюся дверь, я заглянула в кабинет и увидела коренастого мужчину в черном костюме. Стоя спиной ко мне, он одной рукой тянул к уху телефонную трубку, а другой нажимал на кнопки одного из украшающих стол аппаратов. И номер, который он набирал, явно был много длиннее, чем «03». Пальцы по клавишам так и порхали!
Я на всякий случай присмотрелась – вдруг это судороги? Но тут мужчина заговорил, и мое беспокойство развеялось. Голос у него был твердый, речь четкая, сознание явно ясное.
– Где код? – требовательно спросил он, не представившись и не поприветствовав собеседника. – Почему до сих пор не найден? Мы так не договаривались! Возвращай половину суммы!
Он помолчал, слушая ответ, и внезапно рявкнул:
– Слышь, ты, не заносись – урою! Кинуть меня хочешь? Да я те щас счетчик включу!
Я поняла, что с мужиком все в порядке, страдальцем и мучеником он только притворяется, как и все тут, наверное.
Конечно, странно было слышать бандитский сленг в приличном банке, но поиски кодов и иные финансовые секреты меня нисколько не интересовали.
Я бесшумно прикрыла дверь, сугубо для общего развития прочитала надпись на табличке: «Президент, Председатель Правления Максим Петрович Горохов» – и сразу же поняла, откуда неформатная лексика: из лихих девяностых, когда Максим Петрович в условиях рыночной анархии решительно и бескомпромиссно проходил стадию накопления первоначального капитала.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
