Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Панков помолчал.
– Убийство Игоря Маликова, – сказал он, – это беспрецедентный теракт. По размаху, по дерзости, по количеству жертв. Теракт, который свидетельствует о кричащих недостатках власти в республике. Как вышло, что комиссию по расследованию этого теракта возглавляет сын президента республики?
Все присутствующие переглянулись.
– Гамзат Ахмеднабиевич, – сказал прокурор Махриев, – опытный и уважаемый в республике человек. Хороший юрист. Блестящий работник. Мы надеемся, что с учетом его влияния, его…
– Не надо, – негромко сказал Гамзат, и прокурор осекся.
– Владислав Авдеевич, – продолжал сын президента, – имеет в виду, что это убийство могло быть выгодно нашей семье. Так ему сказали враги нашей семьи. Нашего рода.
Так вот. Бомба, которая убила Ибрагима, была заложена под рельсы две недели назад. Тогда, когда никто не знал, что Ибрагим приедет в республику. Когда никто не знал, что в республику приедете вы, Владислав Авдеевич. Клянусь Аллахом, ни я, ни мои родные не имеем к этой бомбе никакого отношения. Для меня дело чести доказать, что я не виноват в этой смерти. Это дело безопасности моей семьи. Вот почему я возглавляю эту комиссию и не скрываю этого. Панков молча смотрел на Гамзата. «А если он прав?» – подумал Владислав.
* * *
Когда совещание закончилось, Панков сделал Шеболеву знак остаться.
– Что вы думаете про эту комиссию? – спросил Панков.
Шеболев набулькал себе в стакан минералки. – Думаю, что ей будет трудно найти правду.
– Вы тоже считаете, что сын президента замешан в этом теракте?
– У меня не такая должность – считать, – ответил полковник, – моя должность – знать. Вот я знаю, например, что на авиабазе в Барго со склада пропали бомбы, а когда мы захотели поговорить с начальником склада, то оказалось, что пропал и он.
– Давно пропал? – спросил Панков. Шеболев промокнул пот со лба и снова наполнил стакан минералкой.
– Авиабаза в Барго, – сказал он, – это место, где все пропадает. Просто бермудский треугольник какой-то. Мы вот со вчерашнего дня там проводим проверку и решили посмотреть топливо. Оно у них хранится в таких здоровенных хранилищах на две тысячи тонн каждое. И что же вы думаете? По документам четыре тысячи тонн на месте, а на самом деле какие-то умельцы приварили в центре емкости трубу до самого низа, туда комиссия щуп запускает – топливо есть. А на самом деле его давно нету. То есть некоторые вещи, которые на базе быть должны, их там нет. А некоторые лишние – есть.
– И какие это лишние вещи?
– Например, подпольный водочный цех. Панков вскинулся.
– Вы шутите, – сказал он.
– Ничуть, – сказал Шеболев. – Более того, я вам скажу, что, как только мы взяли за жабры человека, который этим цехом руководил, мне позвонил депутат парламента, которому он приходится двоюродным братом. А когда я этого депутата послал, мне позвонил министр финансов, который с ним родственник по жене. А уж когда мы взяли начальника склада ГСМ, то моему начальнику позвонил сам председатель правительства, потому что начальник склада ГСМ – его внучатый племянник, и это обстоятельство должно обеспечивать ему дипломатическую неприкосновенность.
– Все-таки ваше дело – кража бомб, а не производство водки, – сказал Панков.
Несомненно. И про водку я рассказываю по двум причинам. Во-первых, чтобы объяснить, что бомбы со склада мог вывезти любой. Например, тот, кто приехал за водкой. Или тот, кто приехал за левой горючкой. А начальника склада, которого мы ищем, – может, его давно утопили где-нибудь на Каспии и сейчас все хотят списать на него, потому что местные менты дальше печки мышку не ловят. А во-вторых, я хочу вам сказать, что Гамзат Асланов не может расследовать эту историю, даже если это не он взорвал Маликова. Как он будет ее расследовать, если у каждого человека, который попадает под подозрение, есть брат, дядя, дедушка и троюродный свекор со стороны матери? Я не бросал своих связей с этой республикой, Владислав Авдеевич, я знаю, что говорю.
Шеболев сидел перед полпредом, шумно дыша, как большой бело-рыжий сенбернар, страдающий от жары, и Панков заметил, что кожа на его руках, торчащих из рукавов короткой форменной рубашки, обгорела и покрылась белой шелухой.
– Хотите, я вам приведу простой пример? – продолжал русский полковник. – Так получилось, что Арсаева восемь лет назад поймал именно я. Ваха был из хорошей семьи, его отец чеченец-аккинец, он руководил Первым медицинским, а здесь никуда не поступают без взяток. Мне предлагали, чтобы отмазать Ваху, полмиллиона. Потом миллион. А потом Ваха получил двадцать пять лет и поехал в колонию в отдельном купе с двумя конвоирами. Оба холостые, в здешних местах женитьба стоит дорого, молодые люди не могут себе позволить жену. На первой же остановке оба конвоира вышли попить чайку, а Ваху они оставили непристегнутым. Ваха вышел из вагона, сел в подъехавшие «жигули» и был таков. А оба конвоира вскоре женились.
Панков помолчал.
– Если вы действительно хотите бороться с терроризмом в республике, – сказал Шеболев, – то вы должны создать особую группу при ФСБ. Группу, которая никому не подотчетна. Группу, которая имеет все полномочия забирать тех людей, которых она сочтет нужным, и делать с ними все, что сочтет нужным, невзирая на звонки и угрозы.
– Такую, как группа «Юг»? – уточнил Панков.
Шеболев ощерился и вдруг сжал правый кулак, словно натягивая воображаемый поводок.
– Арзо, – сказал Шеболев, – сидит у нас на цепи, и не дай бог этому волку раскрыть пасть не в ту сторону и вцепиться не в ту курицу. Порву.
* * *
Министру строительства Магомедсалиху Салимханову очень не нравилось, что он сидит в СИЗО по статье «попытка убийства», и еще больше ему не нравилось, что дело ввиду его особой значимости расследует лично прокурор Правобережного района Багаудин Арифов.
Дело в том, что три года назад Магомедсалих Салимханов убил сына Арифова.
Убийство это произошло при следующих обстоятельствах.
Магомедсалих, Али Арифов и еще несколько человек, входивших в окружение Ниязбека, занимались нефтью. Нефть забирали бензовозами прямо с узлов переработки и везли через Бараний туннель на территорию сопредельной Южной Аварии. Обратно через туннель возили спирт. Иногда нефть забирали не с узлов переработки, а из врезок в трубопровод, но так или иначе вся нефть была без документов.
Это был такой популярный промысел в республике, что двести километров горной дороги, которая шла до Бараньего туннеля, даже расширили и заасфальтировали, но все равно через каждые два километра в ущелье валялся сгоревший бензовоз, потому что водители засыпали за рулем или лихачили.
Однажды на узел нефтепереработки, с которого забирали нефть, нагрянула прокурорская проверка. Магомедсалих не счел это дело за серьезное и пошел к Али. «Помоги, – сказал Магомедсалих, – если надо, мы заплатим». Дело действительно закрыли: стоило это сто пятьдесят штук, и для друзей это были немалые деньги.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
