Теперь, может быть, Господь поручил человечеству совершить акт Воскрешения руками самого человечества. Соединить для этого огромные ресурсы расплодившихся на земле людей, весь химический, физический, генетический потенциал, всю энергетику, все интеллектуальные и духовные ресурсы. «Советский проект» в своем сокровенном звучании таил в себе эту сверхзадачу. Именно она проглядывает в облике Красной площади, в красном пантеоне, хранилище «красного смысла» с мощами «красных героев». Мистерии парадов 41-го и 45-го годов есть мистерии победного воскрешения.
Здесь опять начинает звучать фуга Федорова, который являлся предтечей советского человека, был главным неназванным теологом советского строя. Именно он объяснил, каким образом эта огромная вселенская задача воскрешения из мертвых может передана Богом человечеству. Разработал регламент этой работы вплоть до мельчайших подробностей.
«Красный смысл» является смыслом жизни. Смысл жизни — в ее развитии, распространении в бесконечность во все улучшающемся качестве. Высшее качество жизни — бессмертие. Высшая правда — преодоление смерти, преодоление гниения, смердящего, тварного. Превращение твари в Творца.
Советский глобализм имел цель не в том, чтобы в каждой стране на троне сидел верный кремлевский вассал, а в том, чтобы колоссальные ресурсы планеты, — китайские, африканские, европейские, — все языки, все религии, все представления об Абсолюте, были проинтегрированы. Чтобы в этом объединенном полифоническом человечестве просиял Абсолют. «Красная идея» изначально материализовалась на просторах Российской империи и распространилась по всему миру. Это было объединение человечества для решения грядущей сверхзадачи. Сейчас провозглашение коммунистического идеала в атмосфере филистерства, скептицизма, циничного гедонизма, выглядит профанически. Но филистеры не всегда управляли общественным сознанием, и были времена когда слово «коммунизм» звучало как «Аллилуйя», воспринималось многими людьми как призыв к бессмертию. Наука и техника также были направлены на раскрытие этой тайны.
Не «философского камня», превращающего глину в золото, а на создание идеального, то есть бессмертного человека. Конечно, наивно такого человека конструировать из запчастей. Бессмертный человек будет создан не из одной материи, средствами техники, химии, энергетических полей. Он может быть создан из грандиозного мистического, культурного, религиозного, революционного, дерзновенного порыва всего человечества, объединенного для великого Добра и Света. В эту реторту, где станут синтезировать бессмертного человека, будет подключен не только электрический ток или ядерное излучение, или «живая вода», но вся гигантская энергетика верящего и любящего человечества, сказки народов мира, нагорная проповедь, учение Швейцера о благоговении перед жизнью. Это огромное чаяние, огромная линза, которая сфокусирует историю, и на выходе появится луч, который и создаст нового человека.
Вершина советской истории — Победа в Великой Отечественной Войне. В этой битве схватились две мировые тенденции, два грандиозных порыва. Грандиозность «нацистского проекта» в том, что он готов был выстроить все человечество в иерархию, создать «пирамидальное человечество», увенчанное немцами. Нацизм хотел дифференцировать человечество по определенным параметрам. «Божественный народ» наверху, а под ним — понижающаяся степень светоносности, вплоть до полной тьмы. Это огромный порыв, огромная задача, с которой немцы выступили в истории. Этому противостоял иной, «красный, советский проект» вселенского братства, огромной человеческой артели, организованной для создания бессмертного человечества. Война подтвердила, что «красный проект» жизненнее, что за ним, по утверждению Вернадского, — ноосфера. За ним — Господь. В недрах Победы произошел грандиозный синтез, произошло примирение сословий, разорванных Революцией, примирение исторических эпох от Александра Невского до Жукова. Победа — плазменная точка мировой истории, где богоносная идея, мессианская задача России были подтверждена. XX век стал «красным, русским веком». Человечество было очаровано этой русской мечтой, русской «Победой». Несмотря на ГУЛАГ, несмотря на подавление всевозможных восстаний, несмотря на колоссальные жертвы, которые нашли свое искупление в Победе.
Русская история трагична. Трагедия в том, что Россия объявила свое качественное отличие от прочего мира. Россия утвердила в себе эту идею. Предложила миру себя, как нечто иное, противоположное миру, как великая укоризна миру. Оскорбленный этим укором мир не простил России этот вызов. Задача мира разгромить Россию — это не только захватить территории, забрать ресурсы. Ветхий мир хочет запечатать рот этому огнедышащему русскому гласу. Выбрав себя страной райской, готовой жертвовать всем, в том числе и собой, ради рая, ради бессмертия, Россия накликает на себя беды мира. И нам каждый век, после очередного падения и разгрома, приходится подтверждать нашу Победу. Победа 45-го будет повторяться для России бесчисленное количество раз, как бесчисленное количество раз повторяется распятие и воскресение Христа.
Богоносность советского периода объясняется существованием красных мучеников, которых не счесть. Хотя Церковь не считает их Христовыми мучениками, но если интерпретировать советский строй как огромную, транслируемую Богом задачу, то все, кто погиб в этом делании, являются мучениками. Те, кто погиб за Родину являются святомучениками. Нахождение в «красном пантеоне» помещает их в Царствие Небесное. Борис и Глеб ничем не отличаются от Космодемьянской и Матросова. «Русская идея», понимаемая не как «идея рушника, кваса и водки», а «идея бессмертия» постоянно пополняет святой пантеон. В «Русский Рай», со всем православным сонмом, входят красные мученики, погибшие в атаках, умершие в блокадном Ленинграде, в немецком плену. Туда входит и мой отец. И нынешние святые — Евгений Родионов, моряки «Курска», Шестая рота ВДВ, герои 93-го года — пополнили русский пантеон. Сегодня, под игом либерализма, когда русские умирают по миллиону в год, это продолжение русской жертвы. Столь страшной ценой Россия отстаивает свое право на суверенность, на мессианство, на инобытие.
«Красный», «безбожный» СССР оторван от «белой», «православной» империи. Между ними — вражда, гражданская война, море крови, избиение сословий, в том числе духовенства. Символом несовместимости и вражды является казнь императора. Восемьдесят лет мертвый царь взывал к отмщению, ожесточал сердца сторонников «белой идеи».
Но, став святым, просияв среди сонма Преподобных, он, святомученик, изменил свою роль в русской истории. Стал звать не к отмщению, а к примирению. Соединил своей святостью Две разорванные русские эры. Гонения на церковь 20-х годов явили на свет множество святомученников, просиявших в России, источивших в русскую жизнь море любви и света. Дремлющая, послепетровская церковь, забывшая те гонения, что учинила старообрядцам, которых жгли, казнили, рвали языки, ссылали в остроги, церковь, в которой Христова вера остыла настолько, что из бурсы выходили главные богохульники и пакостники, — теперь, после большевистских гонений, вновь стала огненной, мученической, Христовой. Об этой чаше святости, пролившейся на Россию в период гонений, свидетельствует житие владыки Серафима Соловецкого. Чудеса и богоявления, случавшиеся на «соловецкой Голгофе», всю русскую историю: от самых древних, дохристианских времен, до «времени воскрешения из мертвых» — делают священной историей.
