забавой для тогдашней Пат[8] считалось развернуть, а потом и разломать останки, увеселяясь употреблением вина.
– Это святотатство! Куда смотрели боги?
– А вот это вопрос не ко мне! У нас там, вообще, большинство почитают одного Бога.
– Опять Атон? Всё не успокоится?
– О-о-о нет, он тут совершенно не при чём.
– А кто же? – От удивления жрец даже сел, подвернув под себя ноги.
– Иегова…
– Бог евреев? Как такое возможно? Немыслимо!
– Сейчас да… а вот спустя полтора тысячелетия…
– Но ведь нашим богам мы поклоняемся уже более пяти тысяч лет! А до этого они сами правили этим миром! Как же так?
– Я не знаю ответов на твои вопросы, Аапехти.
В проёме показалась головка маленькой рабыни, которую прислала Пия спросить, не хочу ли я освежиться перед «благословением».
– Скажи няне, что всё хорошо и пусть позовёт меня, когда настанет время.
– Что за «благословение»? – спросила жреца через некоторое время.
Он так и просидел на ковре, устремив задумчивый взор в неизвестность.
– А? – уточнил, взглянув на меня. – Каждый полдень Великая царская супруга выходит на возвышенное место, террасу дворца или крышу храма, и, простерев руки к народу, благословляет его. Это Ваша священная обязанность, как «повелительницы обоих земель».
– И как долго это делать?
– Тридцать ударов сердца, моя госпожа.
– Ну, хотя бы не устану, – ответила ему, хотя Аапехти всё ещё находился в задумчивости.
– А если рассказать им не всё? – спросил он.
– То есть?
– Просто поведать о будущем, не говоря о вас.
– И откуда ты это тогда знаешь?
– Боги открыли в видении. Ведь Баст предупредила меня о вас.
– Хорошо, думаю, так будет возможно.
– Спасибо, моя царица, – радостно вскочил мужчина на колени, бухнувшись лбом в пол. – Вы увидите, как будут полезны братья для вашего «великого дома».
В этот момент пришла Пия, сообщив, что крыша дома подготовлена для моего выхода, а люди уже собираются вокруг, чтобы лицезреть «царственную супругу».
Пришлось потихоньку встать, тело ещё не отошло после вчерашнего, и пройти вглубь здания к каменной лестнице, выкрашенной белой краской. Никакого поручня, естественно, не наблюдалось. И хотя нянечка хотела помочь, Аапехти оттеснил её, подав мне руку. На крыше было довольно жарко. А что будет на новый год? Самое пекло.
Подойдя к краю, я простёрла руки к толпе, что образовалась перед домом, хотя её старались сдерживать чёрные воины, но в звериных шкурах вместо белых юбок, как у моих телохранителей. В правой руке каждый из них сжимал копьё, а в левой – огромный щит, которым теснили людей, не давая тем близко подойти к зданию.
– Кстати, Аапехти, почему вчера на ужине не было рыбы, но такое обилие мяса и птицы? Ведь её должно быть много в реке, – спросила, стараясь не оступиться.
– Рыба – еда простолюдинов, моя царица.
– Почему это? – Стало обидно, её я всегда любила.
– Согласно древним текстам, именно рыбы съели гениталии Осириса. Их так и не нашли.
Глава 4
Завидев меня, над толпой пронёсся рокот. Народ постепенно стал падать на колени и утыкаться в землю лбами перед своей царицей – Проводником воли богов на земле.
Смотря на них сверху, я действительно искренне просила тех даровать им здоровья и процветания. Надеюсь, услышат.
Пришло понимание, что у Анхесенамон, как Великой царской супруги, есть масса обязанностей, связанных с богослужениями. К тому же при некоторых храмах она была высшей жрицей, а в одном даже оракулом. Кем бы её заменили, не займи я тело?
Последние несколько лет, как Тутанхамон вошёл в возраст, ему начали присылать высокородных девушек из покорённых земель, надеясь протолкнуть тех в младшие жёны. Но для богослужений они не годились. Роль посредника между богами и людьми могли играть только истинные дочери Та-Кемет. А вот с этим была заминка. Местные аристократы пока не горели желанием «породниться» с царём. А всё «мой батюшка». За прошедшие годы люди ещё не отошли от «предательства» Эхнатона.
Хотя многие не только выдвинулись благодаря «папаше», но и до сих пор продолжали занимать высокие должности. Ни Сменхкара, ни Тутанхамон, что правили позже, не отстранили их. Примеров масса, включая того же главу этого города.
Но большинство из них не были Рит-Пат – наследственной знатью. А потому их дочери не годились для женского дворцового комплекса царского Дома.
Угу… комплекса. Здесь нет привычного в моё время понятия «гарема». У каждой жены был свой дом, хозяйство, слуги, а также неотделимая часть наследства. Так как в отличие от сераля будущего, любая женщина Та-Кемет имела право на развод. Правда… кроме жён фараона.
Да что там… женщина тут почти во всём имела с мужчинами равные права. В некоторых «местах» была даже «равнее»! А именно… старшая дочь наследовала земли! И не только в царской семье. А везде!
Потому фараоны и женились на своих сёстрах, а порой и дочерях, надеясь получить наследника мужского пола от нужной «крови». Если же на престол садился сын от «младшей супруги», то тут женитьбы на «царственной» сестре или тёте просто не избежать. Иначе не получить власть… и ты всего лишь узурпатор трона. Никакой любви, естественно, в подобных браках не было. В отличие от простого народа, да и той же аристократии, дочери царского дома всегда оставались «в семье». Вот она, цена власти.
Ну, а после смерти фараона вся бабская «свора», кроме «царского семени», перебиралась в резиденцию вдовствующих цариц – Ком-Мединет-Гураб. Богатое и пафосное место, где пожилые женщины доживали свой век. Те, кто помоложе, вполне могли ещё раз выйти замуж…
Простояв положенное для благословления время, Аапехти аккуратно помог мне спуститься. Весна медленно отдавала свои права начинающейся жаре. О нет, ещё не наступало пекло нового года, что удушающей змеёй нападает в полдень, не давая вздохнуть. Но вездесущие мухи постепенно начинают надоедать своей назойливостью.
Внутри дома меня уже поджидали молодые нагие чёрные рабыни с опахалами из белых страусовых перьев. И Пия.
– Девочка моя, давай освежим тебя, в бассейн готовы высыпать лепестки лилий.
О, мыться здесь любили... да и полежать в воде я была не против. Тем более что там меня никто не беспокоит при подобном времяпрепровождении.
Сейчас бассейн был наполнен уже прогревшейся на солнце речной водой. Уложив голову на стенку, куда подложили небольшую подставку
