к встрече с музыкантами и друзьями Егора, готова даже к пытливым взглядам их жен и подруг. Но до дрожи боюсь увидеть Леонаса Рауде.
Можно сказать, это паранормальной страх. Для него нет причин и поводов. Рауде не сделал мне ничего плохого. И все же… не хочу проверять нервы на прочность.
— Все схвачено, красотки! Гуляем без дяди! — радостно сообщает Егор. — Лео последние дни в разъездах. Он новый клуб покупает. Пятый. Хочет сделать самую современную сеть ночных клубов в стране.
— И ты уверен? Планы не поменяются? — чувствую себя занудой.
— На девяносто девять процентов. И даже если явится, мешать не станет. Вопрос с вечеринками у нас решен уже давно. У него в спальне свои развлечения. У меня здесь свои.
— Надеюсь, что так. — Слова о спальне и развлечениях почему-то цепляют. От них становится так же горько, как от интереса Лики. — Раз у вас все решено, давай праздновать!
Ставлю мысленный блок на Леонаса Рауде и машу рукой музыкантам.
* * *
Большая шумная компания Егора принимает нас как давних знакомых. Девушки подсказывают, где можно оставить вещи и переодеться в купальники. Парни угощают пивом и зовут в бассейн.
— Ты помнишь, где моя комната? Можешь бросить все там, — громко сообщает Егор, когда мы уже подходим к крыльцу.
До этого момента у меня еще были сомнения относительно его планов. Не хотелось верить в пророчества подруг. Теперь все становится слишком прозрачным.
— Как я и сказала, — усмехается Соня.
— У кого-то этой ночью может случиться первый секс, — нараспев произносит Лика.
В мыслях о сексе я сама не замечаю, как мы с девчонками переодеваемся в одной из спален. Не ощущаю ступеней под ногами, спускаясь назад к гостям. И в каком-то забытьи общаюсь с парнями из группы.
Отдых, на который я настраивалась с самого утра, неожиданно превращается в обязанность похлеще уборки. И лишь внезапный концерт, который стихийно организуют музыканты, спасает от побега.
— Егорка сегодня на подтанцовке! — Огорошивает всех басист. — У нас завтра прослушивание. Ему нужно беречь голос.
Накидывая на плечо ремень гитары, он подмигивает клавишнику.
— Ева! Это тебе! — Тот вручает мне микрофон и садится за синтезатор. — Покажи этому салаге, как нужно петь!
— Ребята, да я даже текстов не знаю. — От шока забываю обо всех своих страхах.
— Выдать нашей новой звезде склерозную тетрадь! — утянув моих подруг на огромный надувной диван, командует Егор.
Кто-кто, а он, кажется, совсем не удивлен подобной рокировке. В глазах черти, на губах ухмылка.
— Пожалуйста! — Ударник протягивает пухлый блокнот и, не дожидаясь, когда я решусь, сам включает мой микрофон.
Дальше становится совсем легко. Знакомая мелодия заставляет сердце биться в одном ритме с ударными. Словно чей-то чужой, из динамиков, раздается мой голос:
Я прошел за тобой путь дорогой кривой,
Изменял и терял, искушался и рвал,
Много зим, много лет, проклиная рассвет,
Среди лиц и личин постоянно один.
Не такая, как все, я мечтал о тебе,
О твоей чистоте, загибаясь на дне,
Покорялся судьбе, растворялся в толпе,
И не верил опять, что могу…
Отыскать.
Не знаю, кто написал Егору эту песню, он сам или ребята из группы, но каждая строчка откликается во мне болью. К припеву я окончательно теряюсь в эмоциях, и только искренний восторг публики помогает вытянуть второй куплет, не пустив «петуха».
После этой песни две другие даются намного проще. Я так и не делаю ни глотка пива, но голова кружится как от хмеля, голос льется чисто, а тревога… её нет.
От волны аплодисментов открывается второе дыхание, и я забываю о главном — где именно нахожусь, и кто по-настоящему главный на этой лужайке.
Зря.
На пятой песне, будто примагниченная, я поворачиваюсь к дому и вижу за окном мужской силуэт в деловом костюме и с бокалом в руках.
Глава 16. (Не)близость
Музыканты, как играли, так и продолжают играть. Гости танцуют. Пиво течет рекой, и только я одна выпадаю из этого праздника жизни.
Не могу больше ни петь, ни улыбаться. От напряженного взгляда карих глаз меня буквально клинит. Сжав микрофон, смотрю в окно и чувствую, как по телу в разные стороны разбегаются мурашки.
Дикое состояние.
Умом понимаю, что мне не нужно переживать из-за присутствия дяди Егора. Я такая же приглашенная, как и все. Но оправдания не работают. Под внимательным взглядом Рауде скромный купальник вдруг начинает казаться вульгарной тряпкой, собственное тело — угловатым и некрасивым. А голос — вороньим карканьем.
Безумно хочется надеть на себя платье или укутаться в полотенце. Отложив микрофон, я так и делаю.
— Что-то холодно, — беру пушистое белое полотенце и заворачиваюсь в него от груди до бедер.
— Ничего себе! — Егор поднимается с дивана и идет ко мне. Совсем замерзла? — Обняв, целует в висок.
— Купальник мокрый. Холодит.
Облизав губы, открываю рот, чтобы сказать: «Пойду, переоденусь». Но в глазах Егора что-то меняется.
— Вечеринка закончена! — объявляет он, не оборачиваясь. — Дальше каждый по себе. Дом в вашем распоряжении.
Егор ведет себя так, будто он здесь главный, и в гостиной нет никакого дяди.
— Мы с девчонками вызовем такси.
Я прекрасно помню, что Соня и Лика мечтают задержаться. Для них эта вечеринка — ожившая сказка. Шоу, на которое не зовут таких, как они. Однако мне слишком тревожно. Не по себе от присутствия Рауде и прикосновений Егора.
— Не спеши, — шепчет он на ухо. — У меня для тебя подарок.
— Ты и так задарил… нас.
— Настоящий талисман необходимо баловать. А такую девушку, как ты, баловать особенно.
Горячая мужская рука смещается со спины на поясницу. Егор по-хозяйски мягко толкает меня вперед.
— Нет… — Я все еще надеюсь увернуться. — Уже поздно, а у меня работа, учеба и…
Я активно пытаюсь придумать что-нибудь еще, найти уважительную причину для побега. Но всегда внимательный и заботливый, Егор, похоже, вообще ничего не слышит.
Под свист и смешки друзей, он уверенно ведет меня мимо зоны барбекю, мимо огромных окон гостиной, в которых больше никого не видно. К дому.
Борясь с собой, я с трудом передвигаю ноги. Все еще на что-то надеясь, кошусь взглядом в сторону подруг, ищу хоть какую-нибудь причину остановиться.
— Не бойся. Я тебя не съем. — Словно чувствуя мое состояние, Егор начинает действовать активнее.
Как только переступаем порог дома, он подхватывает меня на руки и с удивительной легкостью для его худощавой фигуры взбегает со мной по лестнице на второй этаж.
* * *
Когда захлопывается дверь спальни, волнение достигает своего
