Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Вижу, – показал на большую серебряную медаль «За отвагу» Журавлев.
– Всем по чину. Мне, как командиру взвода, медаль. Ротного убили, ему ничего, комбату с комиссаром Красную Звезду, полковому начальству – Красное Знамя.
– Быстро ты из взводных в комбаты прыгнул.
– Так мне и годков уже тридцать шесть. Я взводом долго командовал, а на Финской много должностей освободилось. Поставили на роту, а прошлой весной на батальон.
– Не тяжко?
Зимин понимающе засмеялся.
– У вас на заставах все по линейке, сапоги блестят, дорожки небось песочком посыпаны. А мы ведь махра, пехота. У меня половина личного состава либо желторотики, либо из запаса недавно призваны. Рады до смерти, что из полка вырвались, где их шагистикой да политзанятиями затюкали. А я уже стрельбы два раза провел. По пять патронов.
– Еще одну медаль тебе за это!
Комбат Зимин все больше нравился ему. Подпоясавшись командирским ремнем с кобурой, он надел фуражку и предложил Журавлеву.
– Пойдем, глянешь на мое хозяйство.
Рассмотрев получше батальонные позиции, Журавлев не мог не оценить стараний Зимина и его батальона. Траншеи по тогдашнему Уставу рыть не предписывалось. Но пулеметные гнезда, часть стрелковых ячеек и командные пункты были соединены ходами сообщения.
– Пушек пока нет, – рассуждал Григорий Пантелеевич. – Зато «максимов» целых восемь штук и «дегтяревых» полтора десятка. Глянь, как мои орлы гнезда оборудовали.
Орлы, старательно тянулись, украдкой подтягивая обмотки и застегивая на все пуговицы гимнастерки. Были здесь совсем молодые ребята, почти мальчишки, и люди старшего возраста, лет за тридцать. Сержанты держались уверенно, несмотря на сильно поношенное обмундирование и те же ботинки с обмотками.
Пулеметные гнезда для «максимов» были оборудованы на совесть. Угадывалась умелая рука саперов Кондратьева. Толстые березовые плашки служили подставкой для пулеметов и одновременно прикрывали оружие и расчеты в случае артиллерийского обстрела.
Имелись узкие щели для укрытия бойцов, запасные позиции. Комбат Григорий Зимин делал все что мог, но Журавлева не покидало гнетущее чувство какой-то бутафорности.
Конечно, командование полка, а может, и дивизии, непременно проверит систему обороны. Останутся довольны: земли перелопачено много, имеются командные пункты, пристреляны (теоретически) ориентиры.
Но без поддержки артиллерии все это рухнет. Толстые плахи не защитят «максимы» от попаданий даже снарядов среднего калибра. А что будет, когда на батальон обрушатся сотни мин? От них не спасут и глубокие щели. А вражеская авиация? Комбат все это понимал, но прыгнуть выше головы не мог.
Странная обстановка складывалась в приграничных военных округах. Войска выдвигались и укреплялись, но происходило все это с заметным формализмом. Развернули батальон, не торопятся давать артиллерию. Где находятся остальные силы полка и дивизии – неизвестно.
Зимин пригласил выпить и перекусить. Журавлев со скрипом согласился, ему еще предстояло ехать в отряд, решать кое-какие вопросы. Но и с комбатом, который будет тебя поддерживать в бою, тоже следовало познакомиться поближе.
Опрокинув полкружки водки, Григорий Зимин заговорил откровеннее. Он не сомневался, что военные действия в ближайшее время начнутся. Оба командира не собирались толочь воду в ступе и повторять то, о чем шли разговоры последние месяцы: нападет Германия или не рискнет. Гадать смысла нет – все и так понятно.
– Не продержишься ты здесь долго, – прямо заявил начальник заставы. – Не вижу я системы обороны. Торчит один твой батальон, а фланги голые.
– Говорят, еще один батальон на подходе.
– Тоже без артиллерии?
– Наверное. Макарыч, шумни своему начальству. Все же НКВД. Пусть хоть батарею пришлют фланги прикрыть.
– Шумну, – пообещал Журавлев.
– Тогда давай еще по одной опрокинем.
– Я не буду. Не хочу в отряде светиться выпившим.
– Ну как хочешь. А мое начальство носа не кажет. Я выпью.
Но делового разговора в пограничном отряде не получилось. Там все гудело, как в улье. Литерной почтой пришла газета «Правда» с сообщением ТАСС от 14 июня 1941 года. Комиссар отряда сунул одну из газет Журавлеву.
– Какая там артиллерия? Прочитай внимательно, изучи с личным составом. Твой политрук уже вызван, проведете разъяснительную работу.
Журавлев пробежал сообщение раз-другой. Странным был текст, опубликованный в главной газете СССР за неделю до войны.
Советское правительство убеждало всех, что слухи, распространяемые иностранной, особенно английской, печатью, о приближающейся войне между СССР и Германией не имеют никаких оснований. Советский Союз, так же как и Германия, строго соблюдает условия договора о ненападении.
Более того, наше правительство, по существу, расписывалось за Германию, заявляя, что слухи о готовящемся нападении на Советский Союз также не соответствуют действительности.
– Теперь понял? Понял? – переспрашивал Журавлева комиссар отряда.
– Что я понял? – оторвался от газеты Журавлев. – Немцы сосредоточили уйму войск на том берегу, а выходит, мне только кажется.
– Перекрестись, если кажется. Хороший ты командир, Иван Макарович, но политического чутья еще не нажил.
– Значит, войны не будет? – Журавлев посмотрел на комиссара в упор.
– Тебе уже ответили.
Продолжать разговор не имело смысла. Подполковник Платонов молчал, никак не реагируя на непонятное заявление ТАСС. Недовольно сопел, слушая Журавлева, который передал ему просьбу пехотного комбата. Черкнул несколько строк в перекидном календаре.
– Вообще-то, у них свое начальство. Не любят, когда мы вмешиваемся. Попробую звякну.
Журавлев ждал, что подполковник скажет свое мнение насчет заявления ТАСС, но не дождался. Осторожно напомнил:
– К нам дня четыре назад проверяющий из штаба приезжал. Он пограничную книгу просматривал. Не докладывал вам?
– Докладывал, ну и что?
– Я записи о состоянии оперативной обстановки каждый день заношу. Не слишком обстановка радует. В хуторах разговоры всякие идут, а германцы, уже не стесняясь, войска, как по шахматной доске, двигают. Вчера лично танки и грузовики километрах в трех от границы видел.
– Танки у нас тоже имеются. Целая дивизия неподалеку сосредоточена.
– Где эта дивизия – непонятно. А немецкие танки под носом.
– Ладно, Иван Макарович, езжай к себе. Занимайся своими обязанностями, – коротко приказал Платонов, прекращая разговор.
И Журавлев поехал.
За тринадцать лет службы он не достиг высоких званий и должностей. Был всего лишь начальником небольшой заставы в капитанском звании. Так сложилось.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
