– Можно сказать и так, – пробурчал Джейм. Еготемные глаза искрились смехом. Казалось, он забыл на какое-то время и свойстрах, и свой гнев. – Моя госпожа воткнула нож в этого мошенника, когда онпрокрался в ее комнату.
– О, так вы злобная штучка, мисс Макфарлан! –Александр рассмеялся. – Сэр Дональд Маккорди может никогда не пережитьженитьбу на тебе. – Он схватил Эйлис за запястье и притянул ее к себе. Приэтом его удивило, что даже ее запах – аромат чистого белья с легкой примесьюаромата лаванды – вызвал желание в его теле. – Вам не стоит обращаться сомной таким же образом, – пробормотал он.
На мгновение его взгляд остановился на ее губах, а потомпереместился на ее расширенные от гнева темные глаза.
Оглянувшись, Эйлис поняла, что Барра и остальные занятыразговором с детьми, и потому прошептала Александру:
– Я порежу тебе не только правую руку, АлександрМакдаб. Сейчас я ничего не могу сделать, но помни, мой прекрасный сластолюбивыйпохититель, что за каждую каплю крови, что прольется из-за тебя, я пущу тебекровь в десять раз больше. Как только я освобожусь, за выкуп или после налета,я найду людей, которые об этом позаботятся.
– Такие грозные слова из таких мягких губ. –Александр легонько дотронулся до ее губ пальцами и не позволил ейотстраниться. – Скажи мне, твой дядя или твой жених Маккорди знают, кто насамом деле отец этих детей? – Он смотрел на нее пристально, надеясь найтикакую-либо ложь в ее ответе.
– Откуда он мог узнать? Я не знала этого сама, хотя,если не считать твоего брата, я была к Майри ближе всех.
– Твои родственники и твой жених имеют глаза, госпожа,и они легко могли догадаться, что дети похожи на Барру.
Эйлис нахмурилась, в ее сердце закралось сомнение. Она былатак рада, что детям разрешили остаться с ней, что особенно не задумывалась,почему Дональд Маккорди на это охотно согласился. По закону ответственность задетей переходила на дядю, а не на нее. В глазах Дональда дети являлись живымсвидетельством, что его первая невеста предпочла ему другого мужчину. Эйлисвсегда думала, что Дональд ненавидит детей. Она видела, что он задумал что-тосвязанное с детьми, но понять, что именно, была не в состоянии.
– Я не догадалась, – нервно пробормоталаона. – Дональд ничего не говорил об этом, но Маккорди мог знать, ктоявляется отцом детей. – Ее так тревожила судьба племянников и племянницы,что Эйлис повторила свою мысль: – А вы знали? Теперь у меня возникли некоторыеподозрения. В семействе Маккорди могли узнать правду.
– Да, – пробормотал Александр, неторопливо ласкаяее запястье пальцами и обдумывая свою мысль. – А твой дядя?
– Нет, – ответила она без сомнений. – Дядятогда бы так быстро не отдал их Маккорди.
– Верно. – Александр попытался скрыть своеудивление ее проницательностью. – Эти дети – слишком мощное оружие, чтобыего потерять. Я бы давно забрал детей, но Барра рассказал мне свой секреттолько вчера. – Александр пришел к какому-то решению и, повернувшись кдетям, позвал: – Дети, хотели бы вы знать, кто ваш отец? – Онпроигнорировал протестующий шепот Эйлис и не обратил внимания на то, какпобелело лицо Барры.
– Да, сэр, – ответил Мейнус, – но только еслиэто не принесет ему беды. – Остальные дети закивали в знак согласия.
– Этого не будет, поскольку сейчас вы находитесь с нимпод одной крышей. – Небрежным жестом он показал на Барру: – Позвольте мнепредставить вам вашего отца – Барру Макдаба.
Глава 4
– Он действительно наш отец, тетя Эйлис? – спросилМейнус, когда в спальной, отведенной ему и Руту, натягивал на себя чистуюполотняную рубашку. – Я чувствую, что это так, и думаю, что мы похожи, нознаешь ли ты это наверняка?
Эйлис опустилась на резную дубовую скамью около окна ипосадила Сибил на колени. Когда она начала причесывать светлые волосы девочки,то пожалела, что Александр открыл детям правду. Подобные головокружительныеновости следует сообщать исподволь. Однако вырвавшихся слов не вернешь. Теперьлучше всего признать правду и попытаться развеять сомнения и страхи детей.
– Да, он ваш отец, – ответила она. – И правдато, что мы узнали об этом от Макдабов. Хоть они и враги, их слово стоитдоверия. – Она скривилась. – Как бы то ни было, это правда. Ониизвестны своей честностью. Хотя мне и не нравится то, что сказал тебе сэрАлександр, он не лгал.
– И ты в самом деле думаешь, что это правда?
– Да, Мейнус. Вы с братом очень похожи на сэра Барру. Явидела, как сэр Барра разглядывал меня, произнося имя вашей мамы, – этобыло лицо человека, увидевшего призрак. Я видела и как он смотрел на вас, дети,особенно на маленькую Сибил – словно не мог наглядеться. Этот человек хорошоумеет притворяться, но даже он не может подделать такую неприкрытую любовь вглазах, если не чувствует любви в своем сердце. Нет, невозможно так смотреть наребенка, если он не является твоим собственным.
– Если он любит нас, тогда почему не пришел за нами,когда умерла мама? – спросил Рут, забираясь в кровать.
– Ах, сладкий мой, есть очень много причин. –Эйлис вздохнула, когда поняла, что дети ждут ее объяснений. – Макдабы иМакфарланы были врагами на протяжении многих лет. Лирган когда-то был замкомМакдабов, пока наш дядя не захватил его, убив их отца. Твой отец встретил твоюмать уже после того, как между кланами разгорелась взаимная вражда. Он не могговорить о тебе или о ней, точно так же, как твоя мама не могла говорить о нем.И у него уже была жена. Глава Макдабов, сэр Александр, решил вас забрать уМакфарланов, хотя ваш папа этого боялся. Ты понимаешь почему?
– Да, – кивнул Мейнус. – Если бы сталоизвестно, что в нас течет кровь Макдабов, нам было бы опасно оставаться уМакфарланов. Но наш отец опасался, что наша кровь Макфарланов сделает нашужизнь опасной у Макдабов.
– Правильно. – Эйлис поцеловала каждого измальчиков, а потом выпрямилась, держа на руках Сибил. – Теперь вы всевместе, как и должно было случиться много лет назад.
– А что будет с тобой?
– Это зависит от обстоятельств, Мейнус. – Эйлиспостаралась отогнать от себя мысли о своей будущей судьбе.
– Но потом тебя заберут обратно в Лирган, –произнес Рут. Его голос чуть дрожал. – Мы хотим остаться с тобой.
– Нет, – твердо произнесла Эйлис, несмотря наболь, терзавшую ее душу. – Вы принадлежите вашему отцу. Он любит вас таксильно, что смирялся с тем, что вас с ним нет, хотя очень этого не хотел. Ябыла с вами с самого вашего рождения. Теперь его очередь.
