не может. Его верный боец, игрунчик, как он сам его называл, в этот момент отчего-то сник и скукожился, отказавшись идти на войну, хотя прежде с ним таких осечек не было. Ну ладно, были, пару раз, и даже не с женой. И это по-настоящему разозлило Олега. Повозившись еще немного, он слез с жены, надел трусы и хмуро поглядел на Машу, распластанную на кровати, с растрепанными золотыми волосами, закрывающими все лицо. Маша тяжело дышала, но, кажется, не плакала.
– Я сам схожу к твоей подружке, – холодно сказал Олег. – И к моему приходу ты должна быть готова. У тебя пятнадцать минут.
Жена поднялась, словно внутри сработал привычный механизм, и подарила Олегу долгий взгляд. От дверей ему показалось, что в ее зеленых глазах горит самая настоящая ненависть. Но ему было наплевать. Пусть побесится немного. Скоро переговоры закончатся, они вернутся домой, и там все будет по-прежнему. Выходя, он громко хлопнул дверью, оставив жену зализывать раны. Торопливо вышагивая до номера Риты, Олег с неожиданной злостью подумал, что жена, возможно, права, и эта лысая, как кошка-сфинкс, баба может запросто его послать, испортив весь план.
«Силком потащу, – яростно подумал он. – За волосы!»
Потом он вспомнил, что волос-то у Риты нет, и это обстоятельство так его рассмешило, что Олег гулко расхохотался в пустом коридоре отеля, да так громко, что из одного номера за его спиной высунулся кто-то любопытный и тут же юркнул обратно, когда Олег скорчил ему рожу, не успев даже разглядеть, мужчина это или женщина. Что такого? Ну, смеется человек. Весело ему. И нечего пялиться.
Олег добрался до номера Риты и требовательно постучал в дверь, несмотря на висящую табличку «Не беспокоить». Рита не отвечала, и тогда он забарабанил сильнее и стучал, пока дверь наконец не приоткрылась и он не увидел ее худое лицо, выплывшее из темноты, и лихорадочно блестящие глаза.
– Рита, ради бога, прости, но сегодня у нас такой день. Удачная сделка, мы празднуем в ресторане, – зачастил он, включая все свое обаяние и опасаясь, что она захлопнет дверь у него под носом. – Я подумал, будет несправедливо, если все пройдет мимо тебя. Мы собираемся в семь выезжать. Ты успеешь собраться?
Она молчала. Злоба вновь шевельнулась внутри Олега, но еще больше, чем на Риту, он обозлился на себя, что встал перед этой бабой едва ли не на колени, выступив в непривычной роли просителя. Он даже представил, что сейчас Рита откажется, и тогда он ее ударит прямо в лицо, смяв как целлулоидный шар.
– Я буду готова через пятнадцать минут, – ответила Рита и улыбнулась во весь рот бездушной улыбкой скелета, обнажая свои мелкие зубы.
* * *
То, что Рита пришла на ужин, Маша посчитала чудом, но не обрадовалась этому событию совершенно. В тот момент, прижав лопатки к спинке стула, она думала только о пощечине, которую вновь получила просто так, а еще о том, что, возможно, ее щека до сих пор красная от удара, хотя она прикладывала лед и торопливо затонировала кожу. Чувство ярости, которое она так долго давила в себе последние три года, не просто проросло, а уже заколосилось. Сжимая в руке вилку, Маша неожиданно для себя представила, как вонзит четыре зубца в горло мужа, а потом будет наслаждаться видом брызжущей из артерии крови. Это чувство было настолько новым, что она удивилась, как далеко она шагнула от покорного аморфного состояния до яростного желания убивать. Испугавшись, Маша перевела взгляд на Риту, которая сидела рядом с Павлом Дорониным, а тот, уже изрядно пьяный, что-то шептал ей на ухо. Двух других мужчин, сидящих за столом, Маша знала как Дмитрия и Николая. Дмитрий был местным, на подхвате у Павла, Николай работал с Олегом и пару раз даже бывал у них дома, то и дело одаривая Машу сальными взглядами. Каждый из мужчин пришел со спутницей. Две идентичные силиконовые Барби с ненатурально приоткрытыми губами бессмысленно улыбались и жались к своим мужчинам. Даже звали их похоже: Лика и Вика, Маше пришлось сделать над собой усилие, чтобы запомнить, кто из них кто.
Рите происходящее не нравилось. Она терпела, морщилась и все время отодвигалась. За вечер она почти ничего не сказала, была взвинчена и бесконечно хмурилась, отчего на ее выбеленном лбу образовывались резкие борозды морщин. Рита выглядела плохо и, видимо, чувствовала себя отвратительно, поскольку бесконечно кусала губы и вытирала пот, хотя в ресторане работал кондиционер и было совсем не жарко, даже свежо. К сожалению, Рита сидела на противоположном конце стола, и Маша была лишена возможности потихоньку спросить у нее, насколько все скверно. Рита же на Машу совершенно не обращала внимания, горбилась над своей тарелкой, не отвечая на ухаживания, чем заставляла Павла нервничать, а Олега злиться, отчего оба мужчины пили больше, чем надо. Беседа не клеилась, и финальная стадия переговоров, похоже, зашла в тупик.
Откашлявшись, Олег махнул официанту, и тот услужливо наполнил бокалы, но мужчины не произнесли тостов, выжидающе глядели друг на друга, пока Олег, с ядовитой вежливостью, не начал:
– Я так понимаю, что мэр не станет подписывать договор и не даст нам зеленый свет на строительство?
Павел насмешливо поглядел на него через стол и ответил все с той же убийственной вежливостью, от которой веяло льдом:
– Ты схватываешь ситуацию так ловко, что я даже не понимаю, что ты тут делаешь? Разумеется, мы не подпишем. Проект интересный, застройка – это квартиры бюджетникам, рабочие места, развитие инфраструктуры, коммуникаций. Но, Олег, дорогой, эти муравейники, что ты лепишь один на другой, нам тут не нужны. Давайте не будем портить такой чудный вечер и просто выпьем.
Олег выпил, причем не дожидаясь, пока Павел закончит фразу. Маша пригубила свое вино. Лика и Вика с одинаково бессмысленными улыбками таращились в пустоту. Рита молчала и ежилась, поправляя на себе палантин. Поставив пустой стакан на скатерть, Олег зло рявкнул:
– Ваше упрямство стоит огромных денег, и это плохо для всех нас.
– И зачем мне это знать? – усмехнулся Павел. – Мэр посмотрел проект и принял решение. Увы и ах.
Олег побагровел. Маша смотрела на него со страхом. Уж ей было хорошо известно, что сейчас муж находится просто в бешенстве и, если беседа не повернется в нужное русло, он отыграется на ней.
– Может, ты повлияешь на мэра? – предложил Олег. – Пусть он образумится. Я не подлизываюсь к тебе, но у тебя на мэра имеется огромное влияние. Ты же один из самых важных людей в городе.
– Я бы
