все еще принимаешь таблетки?
Пожалуйста, скажи «нет».
Она бледнеет, и, как больной ублюдок, каким я и являюсь, я внезапно возбуждаюсь гораздо больше, чем следовало бы. Желать этого так глупо, потому что я и близко не готов стать отцом, но, если бы я мог зачать в нее ребенка — моего ребенка, — у нее не было бы выбора, кроме как—
— Я приму «утреннюю» таблетку завтра.
— Хорошо, — говорю я, втайне надеясь, что смогу отвлечь ее настолько, чтобы она забыла.
— А как насчет…
— Что? — Спрашиваю я, забавляясь, когда понимаю, что творится у нее в голове. — Ты думаешь, я трахнул своего сокамерника и что-то там подхватил?
— Ты мог бы.
Она права. Я мог бы. Но я не сделал этого, и она это знает.
— Я бы никогда не изменил тебе, Ви. Это не я.
Она кивает, прикусывая внутреннюю сторону щеки. — Я знаю.
— Так в чем проблема? — спрашиваю я, снова отводя взгляд к своим пальцам в ее киске, все еще медленно вгоняя в нее свою сперму.
Ее глаза сужаются в узкие щелочки, и я ухмыляюсь прямо ей, смеясь, когда она садится и пытается отвесить мне подзатыльник. — Ты извращенный ублюдок—
Как только она приземляется ко мне на колени, я закрываю ей рот рукой и подношу палец к губам, чтобы заставить ее замолчать, мои уши навострились при звуке треска веток вдалеке. Вайолет тоже поворачивает голову, прислушиваясь — тихие голоса становятся ближе. Зная, что где-то здесь есть парни, я быстро хватаю свою футболку и накидываю ей через голову, прикрывая ею ее полуобнаженное тело. Мы встаем, и я оставляю свой член торчать из штанов, проверяя, чтобы убедиться, что подол опускается ниже ее задницы, учитывая, что эта маленькая распутная юбочка, которая на ней надета, ничего не скрывает. Довольный, что никто ничего не увидит, я снова заправляюсь и застегиваю молнию на брюках, наблюдая, как она приседает, чтобы подобрать все письма с земли. Затем она поднимает свою собственную майку — которая бесполезна и порвана в клочья, — стряхивает ее, прежде чем начать вытираться ею. Я выхватываю ее у нее и забрасываю на дерево, притягивая ее к себе и обхватывая руками за талию.
— Эй.
— Оставь это. — Я сжимаю ее попку, мой член снова твердеет, когда я чувствую, насколько она мокрая там внизу. — Мне нравится знать, что ты разгуливаешь с моей спермой, стекающей у тебя между ног.
Ее глаза темнеют, и она обхватывает рукой мою шею сзади, приподнимаясь на цыпочки, чтобы прошептать мне на ухо. — Ты болен, Атти.
— Ммм, — говорю я, украдкой высовывая язык, чтобы лизнуть ее в щеку. — У тебя от этого болит киска?
Она выдыхает смешок и качает головой, беря меня за руку, прежде чем наклониться, чтобы взять бутылку текилы. — Мне нужно еще выпить.
ГЛАВА 8
ВАЙОЛЕТ
— На что это было похоже?
— Тюрьма? — спрашивает он, пожимая плечами, когда я киваю. — Это отстой, Ви.
Я поджимаю губы и отвожу глаза. Я откидываюсь назад между его ног со своими письмами на коленях, раскладывая их обратно в том порядке, в каком они пришли. Он обнимает меня одной рукой за талию, положив подбородок мне на плечо, и поднимает зажигалку, чтобы я могла видеть, что делаю.
— Из-за меня?
— Немного, да, — говорит он, и это ударяет меня прямо в живот. — Я имею в виду, было бы чертовски намного проще, если бы я не сходил с ума, беспокоясь о тебе, и, если бы ты была рядом, чтобы я мог поговорить. Но тюрьма все еще тюрьма. В любом случае это было бы отстойно.
Я на мгновение задумываюсь об этом, пока провожу большим пальцем по шершавым чернилам на страницах, попутно улавливая несколько обрывков его слов.
Ты заплатишь за это, маленькая сучка.
Ты не можешь прятаться от меня вечно.
Детка, ты убиваешь меня.
Я иду за тобой.
— Ты чувствуешь себя виноватой? — спрашивает он, вероятно, видя то же самое, что и я.
— Иногда, — признаюсь я. — А ты? За то, что ты сделал с Джаредом?
— Нет, — честно отвечает он, потому что, конечно же, он этого не делает. — Я сказал ему держаться подальше, а он не послушал. Он заслужил то, что получил.
— Атти, ты чуть не убил его.
— И я бы сделал это по-настоящему, если бы ты не помешала ему поцеловать тебя.
— Ты знаешь об этом?
— Детка, я знаю все, когда дело касается тебя, — дразнит он, прижимаясь своим лицом к моему, чтобы поцеловать в щеку, наблюдая, как я читаю, минуту, прежде чем он заговорит снова. — Мы действительно не собираемся говорить об этом?
— Говорить о чем? — Я изображаю безразличие, мое сердце колотится от волнения.
— Кто-то заплатил моим адвокатам, Ви, — медленно произносит он, вздергивая мой подбородок, когда я отказываюсь смотреть на него. — Они тоже подкупили судью. Я знаю, что это была ты.
— Я—
— Не лги мне.
Черт.
— Я не вытаскивал тебя, — шепчу я. — Я просто дала тебе немного меньше времени.
— На пять-десять лет меньше — это намного больше, чем немного.
— Да, ну… — Я прочищаю горло, вырывая свое лицо из его хватки. — Может, ты и гребаный псих, но я не собиралась оставлять тебя там на годы.
Он хихикает и снова опускает подбородок мне на плечо. — Спасибо, — говорит он, и я ничего не отвечаю. — Ты потратила все деньги, которые оставила тебе бабушка?
— Только большая часть этого. У меня осталось достаточно, чтобы закончить колледж и оплатить счета.
— А как насчет жуткого дома, который ты хотела на вершине холма?
— Я доберусь туда, — тихо говорю я. — В конце концов.
Затем он замолкает, и я проглатываю беспокойство, подступающее к моему горлу, когда наши мысли сливаются в единое целое. Я сказала, что я доберусь туда, а не мы, как это было раньше.
— А как насчет тебя? — Спрашиваю я в дурацкой попытке сменить тему. — Ты
