он очень хорошо понимал, что волей случая получил доступ к сокровенной информации. О которой знать был не должен и мечтать не смел. Ни при каких обстоятельствах! И не знал бы, будь чекист покрепче духом. Удержись вода в жопе у полковника и оценка лейтенанта Корнеева генералом Данковым была бы совсем другой.
— Что значит, пропали двое офицеров УКГБ⁈ — вскинул брови обкомовец, — Как они могли пропасть? Они у вас, что, дети малые?
Даже сугубо гражданский человек не понял такой вопиющей несуразности, случившейся во вверенной ему области. Тем более, что произошла она в том ведомстве, которое всегда, везде и всюду позиционировалось, как эталон безупречной дисциплины и кристальной честности.
— Евгений Фёдорович, заверяю вас, мы непрестанно работаем, чтобы выяснить все обстоятельства этого инцидента! — начал приходить в себя чекист, уже кляня себя за минутную слабость, — Трупы капитана Зубкова и старшего лейтенанта Григорьева мы уже нашли! — постарался он выдать эту невесёлую информацию, если не как победную реляцию, то хотя бы за промежуточный результат.
— Трупы? — еще больше опешил Первый секретарь Игнатов, — В каком смысле, трупы? — теперь уже по-настоящему изумился он, — По какой причине эти ваши капитан и старший лейтенант стали трупами? Я требую объяснений! Но предупреждаю вас, полковник, не вздумайте мне врать, поссоримся!
После этих решительных слов Первого секретаря товарищ Мартынов совсем расстроился. Гэбист опечалился почти до слёз. Он клял себя последними словами за досадную оплошность. Потому, как понимал, что теперь врать нельзя, так как выйдет себе дороже. А еще он понимал, как скоро разлетится так некстати протёкшая из него информация. Как быстро она распространится в воздушном и даже безвоздушном пространстве. Сначала в масштабах города и области, а потом всё дальше и дальше. Вплоть до Москвы, а потом и до вражьих голосов докатится.
От этих нехороших мыслей его передёрнуло, словно к его темечку и заднице притиснули оголённые провода, полные электрических вольт и ампер. Он тяжело задышал и с тоской начал озираться. Равнодушные глаза ментовского генерала его не обманули. В том, что Данков уже через час доведёт до своего московского руководства всё, что услышал в этом кабинете, он не сомневался ни на секунду. И это не радовало совсем.
Но фарша, как известно, в обратную сторону уже не провернуть. И потому назад полковнику хода не было. А, чтобы хоть как-то аргументировать и оправдать перед Лубянкой свою болтливость, следовало немедленно подсуетиться. Прямо сейчас надо правильно упаковать свой непростительный косяк в красивый фантик. В приемлемую обёртку из необходимых оперативно-следственных мероприятий. Иначе в самом скором времени наступит непоправимое. Случится термоядерная Хиросима в его судьбе честного чекиста. И увольнение по отрицательным мотивам без пенсии покажется цветочками и величайшим благом.
Мартынов подумал было, что имеет смысл попросить товарища Игнатова выгнать из кабинета всех лишних. Повод был железный. Всё та же секретность, против которой не попрёт ни Данков, ни Фролов. Но тут же от этой своей мысли отказался. Поскольку решала она только малую часть случившейся проблемы. А для того, чтобы надёжно убрать собственный анус от паяльной лампы, следовало всё своё дерьмо перегрузить в чужие карманы. И никто, кроме подлого милицейского лейтенанта и его генерала поспособствовать в этом ему не сможет. Их карманы для задуманного самые удобные.
— Товарищ Первый секретарь, я, собственно, и хотел воспользоваться этим нашим совещанием, чтобы в единой связке решить весь комплекс накопившихся вопросов! — начал осторожно выкарабкиваться из клоаки достойнейший из потомков революционного шляхтича Феликса.
— В ходе нашей проверки мы выяснили, что несколько месяцев назад лейтенант Корнеев сопровождал в Шереметьево отъезжающих в Израиль Лишневского Льва Борисовича и его сестру Пану Борисовну Левенштейн, — полковник окреп голосом и уже более уверенно оглядел присутствующих. — На поезде. И трупы наших сотрудников также были обнаружены под насыпью в кустах. На территории Мордовии по пути в Москву.
— Вопрос был другой! — раздраженно перебил его, ничего не понимающий Игнатов, — Я спросил вас о ваших подчинённых! Пропавших, да еще и мёртвых! Черт возьми, нам сейчас только этого не хватало!
— Так я и говорю! — поддакнул находчивый, но пока еще не весёлый чекист, — Пропажу и смерть наших сотрудников мы связываем с личностью этого Корнеева!
Мартынов уже ощущал, что дерьма в его яме осталось всего по колено. Просили обуздать сопляка и сделать его сговорчивым, ну так нате вам! И этому милицейскому генералу теперь есть, чем рот заткнуть! Сейчас бы на этой ноте разговор свернуть и разойтись по рабочим местам. Самое время сейчас прерваться. Всё, что надо, он Первому в голову загрузил. Вот и пусть катает в своём мозгу смердящую связку из постылого лейтенанта, и двух трупаков. Уж коли занесло по какой-то неведомой причине этих идиотов в тот поезд, так пусть хоть какая-то польза с них будет. А тему эту скользкую надо побыстрее уводить в сторону. Пока Данков с Фроловым её не начали педалировать! Всего-то и надо два-три часа поработать в Управлении. Нужными бумажками обложиться и верных людей заинструктировать. А после этого его сам черт не собьёт с понталыку и не расколет.
— Не понял⁈ — снова запутался в непривычных и пока еще бессвязных мыслях товарищ Игнатов, — Вы чего тут нам головы морочите, коммунист Мартынов? А ну-ка извольте внятно объяснить, по какой причине вы их связываете? Я имею в виду ваших погибших офицеров и пока еще живого Корнеева! Слава богу, еще живого! — быстро поправился он после своей двусмысленной фразы.
Он бросил быстрый взгляд на встрепенувшегося генерала Данкова. И из-за этого даже не постеснялся всуе помянуть господа бога в стенах областного храма коммунистического атеизма.
Чекист не удержался и поморщился от излишней и глупой назойливости Первого секретаря. Вот какого хера ему еще надо⁈ Версия, которую уже сегодня он, полковник Мартынов, за пару часов доработает, устроит всех. Ну, разве, что только она не придётся по вкусу блатному сопляку Корнееву и его наглому генералу. Да и хер на них! Зато все другие сразу закроют большинство своих проблем. Главное, это сейчас получить добро на жесткую работу с Корнеевым и закруглить эту беседу.
А после этого, его, полковника Мартынова, никто из Центрального аппарата Лубянки тронуть уже не посмеет! Лишь бы Первый секретарь обкома Коммунистической партии Советского Союза дал отмашку. После решения такого человека, хоть он всего-навсего глава региона, никакой зам Председателя Комитета в это дело уже не встрянет. И,
