мне нужно было нечто иное…Привычным движением вспорол себе кожу на груди и лишь тогда содрогнулся от долгожданного оргазма. А с ним и разочарование и презрение. Но, увы, не к ней. А к себе. И отчаянная пустота от вида ее слез. Какое же я жалкое ничтожество, не достойное ничего кроме ненависти. Так мне и надо. Это именно то, чего я заслуживаю. Уродов всегда ненавидят и ни на что другое чудовища рассчитывать не могут. Подтверждение ее лжи о любви…Не любит и никогда не полюбит. Таких любить невозможно.
***
Они пришли ко мне вместе. Две маленькие принцессы, прекрасно ориентирующиеся в доме, запоминающие каждый шорох и каждый запах. Точные как самый продвинутый навигатор. Они знали этот особняк как свои пять пальцев. У девочек феноменальная память. Они умны не по годам, развиты, они знают несколько языков, безупречный слух, невероятные голоса. И красота.
Единственное, что они взяли от своей матери — это прекрасную внешность. Смугло золотистую кожу, прекрасные бархатные глаза, кудрявые длинные волосы и кукольные личики с нежным румянцем на щеках.
— Мы знаем, что ты сейчас не занят! — как всегда первая заговоримла Аят. Затевальница всех проказ и самая смелая и бойкая.
— Да, мы знаем.
Вторила ей Асия.
— И вам доброе утро, пчелки.
Услыхали, что я в хорошем расположении духа и обе забрались ко мне на кресло, сели с двух сторон на широкие подлокотники. Словно два котенка.
— Доброе утро, папочка.
Если говорят «папочка» бестиям от меня что-то нужно. Истинные женщины даже в этом нежном возрасте.
— Папа…не женись на Ламиле.
Выпалила Аят, а Асия замерла, пораженная наглости сестры.
— С каких пор мы с вами это обсуждаем?
— С тех пор как она избила Мими.
— Кто такое Мими?
— Мими наш щенок. Ты подарил нам ее несколько месяцев назад.
Да, подарил. Только не знал, что они назвали щенка лабрадора дурацким именем Мими.
— Мими еще маленькая и она написала на пол возле Лами и та начала бить ее ногами, швырять. Мы плакали и просили не трогать, а она…она чуть не убила ее. Азиза отняла Мими и унесла к врачу.
— У Мими сломана лапка
— И ребро.
Во мне медленно поднималась адская злость. Даже не от того, что Лами посмела поднять руку на невинное животное и не потому что ее покалечила, а потому что сделала это в присутствии моих дочерей и нанесла им травму.
— Лами злая и противная.
— Мы не хотим, чтоб она стала нашей мамой.
— Пожалуйста, папочка, не женись на ней.
— Мы сделаем все, что ты захочешь.
— Правда-правда.
Выдохнул, ощущая как все клокочет от злости и хочется оторвать Лами голову…но вместо этого я запрещу ей жить в нашем доме. Она пойдет жить в дом прислуги, подальше от моих глаз и от моих детей. Родит и я отправлю ее к чертовой матери отсюда. Ей даже Самида не поможет.
— Папа…женись на Аллаене.
— На Вике!
Одернула Асию Аят и я вскинул резко голову.
— Мне не нравится имя Аллаена. Оно больше Лами подходит.
— Тссс, папа сейчас на нас разозлится.
— Папочка, женись на Аллаене. Она хорошая, добрая. Она могла бы стать нашей мамой.
— И от нее вкусно пахнет
— А еще она знает сказки и песни.
— Тихо!
— Это вы откуда знаете, про сказки и песни.
— Ты зачем сказала?
— Это ты сказала!
— Не ты!
— Откуда вы знаете?
Притворно прикрикнул на них и обе притихли.
— Только не наказывай Вику…ой, Аллаену. Это не она виновата. Мы сами пришли.
— Куда пришли?
— К ней в спальню. Нам приснился плохой сон и мы пришли.
— Вы же не один раз пришли, верно?
Притихли, смотрят куда-то в пол, а я едва сдерживаю улыбку. Проговорились маленькие ведьмочки. А еще мне почему-то нравится слышать то, что они говорят. Девочки впервые к кому-то привязались.
— Не один…
— Три раза. Но нам было страшно.
— Да. Нам было страшно. Особенно после того как Лами избила щенка.
— Ты ведь не женишься на ней?
— Нет. Я на ней не женюсь, хотя это и не ваше дело.
— Ураааааа!
— А на ком ты женишься, папа?
— На Вике?
Схватил их обеих, поднял на рвуки и принялся щекотатть.
— Ни на ком…и вообще что это за вопросы. Я вам сейчас животики пооткусываю.
— Не надооо.
— Надооо! Где животики?
— Спрятаны!
— А я найдуууу…
Завалил их на кушетку и принялся по очереди щипать и кусать под бешеный визг и вопли, пока не услыхал низкий голос Самиды:
— Хватит! Что это за балаган? Как вы позволяете себя вести с отцом! Где ваша няня? Роми!
Она громко крикнула имя няни и та быстро появилась из-за двери.
— Уведи девочек. Мне надо поговорить с Ахмадом.
— Папа! Ты помнишь, что ты нам обещал?
— Помню. Идите завтракать.
Отдышался, выпил стакан воды и посмотрел на тетю.
— Доброе утро, мой сынок. Давно тебя не видела. Слышала ты принял решение вопреки нашим беседам.
— Да. Я принял решение. Лами не станет моей женой. Более того как только она родит — она покинет этот дом навсегда. Я выдам ее замуж.
— Это ошибка. Ты совершаешь большую ошибку.
— Это МОЯ ошибка если и так. И ты не имеешь к ней отношение.
— Ты со мной говоришь так, будто я в чем-то виновата перед тобой!
— Ты вмешиваешься не в свое дело, мама Самида. Ты забываешь, что решния принимаю я.
— Да. Ты. Но сейчас мне кажется ты не думаешь головой…
— Что? — обернулся к ней и резко поставил стакан на стол.
— Эта славянская девка заморочила тебе голову, влезла в твои мозги и ты не понимаешь что творишь.
Сделал несколько шагов к тете и остановился напротив нее.
— Ты мне всегда была как мама. Я прислушивался к тебе и относился с уважением. Но решения в этом доме принимаю я! И только я! Не нужно брать на себя слишком много, мама Самида. Ты занимаешься домом, слугами, я даю достаточно денег на все твои нужды, но это не значит, что ты будешь диктовать мне как поступать!
— Ты говоришь со мной как с врагом! Это она настраивает тебя против меня? Эта девка?
— Самида! Я скажу это в первый и в последний раз. Здесь и только сейчас. Запомни — никто и никогда не может меня настроить. Я не радио. Ни ты, ни кто бы то ни было еще не управляет мной! И еще…Я больше не желаю слышать сплетни об Аллаене! Не желаю слышать о ней грязь и что-либо порочащее ее! Не заставляй меня злиться и принимать другие
