–Тогда я просто дам общую обстановку и наше видение ее развития,– вступил князь.– Из невоенного обеспечения с тобой идут инженеры и строители. Материалы присылать будем. На них строительство кремля, городской стены и торговых домов – нашего и голядского. Гинтовт дал своих бойцов именно под наше согласие развития купеческого дела в племени. Ну, для нас это не проблема. Пусть строятся и торгуют. Для местных – наши пряники ты знаешь. Кнут у тебя с собой. В основном всё. А, нет! Не всё. Первое – извини, но банкет по случаю окончания строительства замка и крепости в Вязьме ты пропустишь. Этот год, пока не укрепишься, тебе уезжать из Полоцка точно нельзя. И второе, в некотором смысле компенсация за это будет названа завтра, перед отплытием, так что не удивляйся.
Никодимов вопросительно посмотрел на Фомичева.
–Экспромт! Только что придумал. Завтра все услышите,– отмазался от объяснений тот.
Глава 7
Над рекой еще клубился туман, а на берегу уже толпились люди. Только что в лодьи закончили грузить то, что можно было загрузить в последнюю очередь. Длинный караван больших лодей был загружен в основном еще до начала битвы. Он таким пришел из Вязьмы вместе с войском. И сейчас лодьи замерли у берега в ожидании пассажиров. А на берегу будущие пассажиры готовились к приезду князя. На правом фланге замерли в строю княжеские латники, варвары, голядские разведчики и лучники. За спинами инженеров в центре построения толпились бригады строителей. А на левом фланге стояла толпа бывших ополченцев, а ныне холопов. Кстати, после наказания старшин и десятников порядок улучшился заметно. Назначенные старшины и десятники теперь исполняли обязанности явно не для проформы. Экспедиция в Полоцк была в готовности к отплытию.
Наконец-то появился князь со свитой. Ритуал встречи старшего начальника в конном строю Черныху был незнаком. Все же намерение отработать встречу начальника освоили только для пешего строя. Тем не менее офицер – это не пиджак с погонами. Он либо есть, либо нет. Черных был офицером, поэтому, вспомнив кадры парада Победы в далеком сорок пятом, подал команду «Смирно! Равнение на средину!», толкнув шпорами всхрапнувшего жеребца, направил его навстречу князю. Удивительно, но команду выполнили! Причем не только воины, застывшие в строю, но и холопы, замершие на месте и боящиеся пошевелиться. Доложив князю, Черных пристроил своего коня за левым плечом Фомичева. Тот, не опуская ладони от шлема, поздоровался со всеми. Ответили, как смогли – воины привычно слитно и громко, холопы как получилось.
Князь обратился с речью. О важности их миссии, о грандиозности замыслов в частности и о прекрасном будущем в целом. Черных слушал вполуха. Его больше волновали слова жены о том, что она беременна. Точнее, по ее словам – «брюхата». И тут его мысли перебили.
–В заключение хочу подтвердить важность всего происходящего следующим! Я, князь Вяземский Сергей сын Владимира, дарую боярину Черныху Владимиру сыну Ивана титул князя! И я уверен, что Владимир Иванович будет достоин это высокого звания и сделает город Полоцк настоящим княжеским городом. Ура, товарищи!
Это было неожиданно! Черных оглянулся на жену, стоявшую в окружении своей свиты. В отличие от него, она была спокойна и улыбалась уголками губ. Как будто знала! Или она просто не слышала ничего?
Прокатилось троекратное «Ура!», сопровождаемое ударами оружия по щитам.
Черных был капитаном, и для него очередное звание не было первым, однако «князь» вэтом мире было совсем не «майор» вего. Это было как минимум «полковник». Минимум! А реально, учитывая удаленность Полоцка и его значение – «генерал-майор». Пришлось поблагодарить князя, сказав дежурные слова и глядя в его улыбающееся лицо. Так вот что это за экспромт! Фомичев решился! Если у князя появляются удельные князья – он на пути к титулу царя. И Черных стал его первым шагом.
После официальной части начали погрузку личного состава, и около восьми утра караван тронулся вниз по Днепру, к волоку в Западную Двину.
Князь же двинулся в сторону лагеря наемников. Там тоже уже проснулись, часть из тех, кто решил остаться на свободных хлебах, готовилась к отплытию, но князя интересовали сейчас другие. В стороне от лагеря стояла толпа из нескольких сотен воинов. При приближении свиты князя она начала приобретать нечто похожее на строй хирдов. Во главе стояли ярлы и хевдинги, а за ними их воины. Через полчаса, приняв клятву верности от новых бойцов княжеского войска, князь оставил в качестве старшего ярла нурманского хирда Трюггви Хитрого и двинулся к лагерю на завтрак. С князем в лагере, кроме ближников, осталась охрана и сотня тяжелой конницы. Остальное княжеское войско уже грузилось на суда и готовилось к отплытию в ППД.
Когда через час князь с окружением появился у ворот Смоленска, в городе зазвучал вечевой колокол. Воевода Воислав следовал плану. Он же и встретил князя на площади перед детинцем. За его спиной в строю стояла почти вся дружина. На посту остался только караул у ворот, которые закрыли. Князь подъехал к воеводе и в ответ на приветствие Воислава пожал тому руку.
Город был небольшой, народ собрался быстро, Фомичев только и успел перекинуться с воеводой парой дежурных фраз. Дождавшись, когда из улочек города перестанут появляться фигурки опоздавших, князь поднял руку, призывая прямо из седла к тишине.
–Жители славного города Смоленска! Ваша слава и слава города далеко известны за пределами земель кривичей! Смоленск – один из крупнейших городов не только племени кривичей, но и соседних. И я уверен – слава его со временем будет преумножаться. И вместе с ней будет расти богатство как города, так и его граждан. И в этом и сила его, и слабость. Сила понятно, в чем – чем богаче город и его жители, тем сильнее и многочисленней его дружина. А слабость заключается в соблазне соседей богатством города и его жителей. Вы видели, какое войско пришло из Полоцка под стены Смоленска. Вы смогли бы отстоять город? Сомневаюсь! Я скажу больше – на Днепре, между Киевом и Смоленском, мои воины разгромили войско киевского князя числом около пяти тысяч воинов. И в целом у стен вашего города должно было собраться войско численностью около десяти тысяч. И если ваших сил не хватило бы сопротивляться половчанам, то против соединенного войска Киева и Полоцка шансов нет совсем. Вы можете возразить мне, сказав, что причиной похода Полоцка и Киева был мой боярин. Это так! Однако это всего лишь повод. Главной причиной было желание властей Полоцка и Киева ограбить и Смоленск, и Вязьму. А я с этим согласиться не могу. Если эта причина и не была главной сейчас, она таковой стала бы завтра. И я не только не желаю этого Вязьме, но и Смоленску. У Вяземского княжества здесь много друзей, тут есть наша собственность – торговый дом. Поэтому я буду защищать Смоленск так же, как и Вязьму. Я принял решение – взять город Смоленск и его жителей под свою руку. О чем вас всех и извещаю.
Князь замолчал, ожидая реакции толпы. И он ее получил. Поднялся ропот – где-то одобрительный, где-то возмущенный, но в целом люди отнеслись к словам князя нейтрально. Открытого недовольства не было. Оценив реакцию жителей, князь продолжил:
