— Я пойду пешком!
— Пять миль?!
— Нет, до дома ближе!
— Ну да, по пересеченной местности в условиях абсолютного отсутствия видимости! Да еще в таких туфельках!
Брюс кивком указал на ее легкие лодочки на тонких каблучках.
— У меня выбор не богат!
Эти слова она произнесла с долей горечи.
— Ну почему же? Я занимаю апартаменты, а там всем места хватит!
— Хватит места, чтобы пообсуждать ваши жизненные установки?
Брюс издал глубокий вздох, глаза его опять сузились, а вслух подчеркнуто спокойно он сказал:
— Естественно! — Но вместе с тем в тоне его послышалось нечто такое, что Дорис почувствовала себя несмышленым ребенком. — Я не шучу, в моих апартаментах есть свободная комната, которой вы можете распорядиться как пожелаете. Мне кажется, что ваше слегка истеричное поведение уже начинает привлекать излишнее внимание окружающих.
— Я подожду в холле, пока туман рассеется. И, может быть, кто-нибудь все же поедет в мою сторону.
— Блестящая мысль. Но позвольте поинтересоваться, почему вы считаете меня более опасным, чем потенциального доброхота, который предложит подвезти одинокую женщину, одетую так, как вы?
Она в очередной раз почувствовала себя совершенно беззащитной под его взглядом. Его глаза, окруженные сеточкой морщин, на сей раз не выражали ничего, кроме серьезного интереса.
— Я знакома с владельцем отеля. Уверена, он что-нибудь придумает.
Дорис сказала это не без оттенка высокомерия.
— Я тоже подумал об этом несколько раньше. Можете мне поверить, что самым искренним моим желанием было и есть избавиться от вашего присутствия. Ваш друг, — в его голосе проскочили злые нотки, заставившие ее вздрогнуть, — к сожалению, уже отбыл домой. У него для этого нашлась веская причина — жена готовится подарить ему наследника. Вряд ли кто из служащих отеля без его ведома решится выселить кого-либо из постояльцев, чтобы устроить вас. Поэтому, дорогая моя, вам придется признать, что есть только один выход — провести ночь вблизи от меня. Могу дать совет — не закрывайте форточку и бдите около нее, чтобы не пропустить момент, когда туман улетучится. Тут же можно будет вызвать такси. Но сейчас, пожалуйста, перестаньте вести себя как капризная примадонна. Конечно, жаль, что я несколько испортил ваш план приятно провести вечерок с этим, как его там?..
— Его зовут Лэм! — Вспылила Дорис в ответ на его бесцеремонность. — И потом, мы просто собирались вместе готовиться к экзаменам.
— Он что же, как и вы, учится в университете?
— А что вы имеете против высшего образования? Почему в вашем голосе столько сарказма? Он, прежде всего парень, который… — Выражение лица Брюса соответствовало тону его замечаний, и Дорис продолжила наступление: — А вам не довелось получить образование?
— Естественно нет! Я зарабатывал деньги, пока другие учились.
— А, вы из тех, кто сделал себя сам! Природный талант. Как это впечатляюще! — Ей доставляло удовольствие видеть, как он заводится все больше, — может, и правда ей удалось нащупать его уязвимое место? — Вам нечего стыдиться, вы сумели создать целую империю.
Он метнул на нее раздраженный взгляд, в котором она прочитала еще и огорчение. Этот взгляд заставил Дорис опустить глаза. Она вдруг почувствовала, что ей больше не доставляет удовольствия злить Брюса Кейпшоу.
К тому же это занятие становилось небезопасным. Примерно то же самое, как пытаться приманить дикого зверя, не представляя, какой будет его реакция через минуту.
— Вы чудовищная женщина. Я отказываюсь принимать участие в перепалке с дамой, которая привыкла к тому, что каждый мужчина, не пришедший в восторг от ее мимолетной улыбки, непременно должен оказаться хамом, оскорбляющим ее. Если уж вам так хочется обсудить мои взгляды, убеждения и предрассудки, то предлагаю сделать это в более подходящей обстановке, без посторонних ушей и глаз.
Веки Брюса были полуопущены, резкая тень еще больше подчеркивала жесткую линию его подбородка и выступающих скул.
Дорис, сама высокого роста, рядом с ним показалась себе карликом, когда он, слегка подталкивая, стал направлять ее по лестнице вверх.
Переступив порог номера, Дорис безотчетно уперлась взглядом в кровать и не могла оторвать глаз от покрывала, украшенного ручной вышивкой. Когда она, наконец, огляделась крутом, то прежде всего увидела, что хозяин апартаментов углубился в какие-то расчеты. Тот факт, что Брюс так демонстративно игнорирует ее присутствие, почему-то жутко обидел Дорис.
— Так это моя комната, или вы уже передумали, — поинтересовалась она ледяным тоном.
Он оторвал глаза от блокнота и равнодушно бросил:
— Мне кое-что надо срочно сделать.
— Как ни странно, мне тоже. Так что бессонница на вас напала некстати и, надеюсь, не по причине моего присутствия.
— Скажите, а ваша бурная общественная жизнь не мешает занятиям?
Дорис громко вздохнула, но сдержалась и с приторно сладкой улыбкой разъяснила:
— Я веду полнокровную многостороннюю жизнь и стараюсь не пропустить ничего заслуживающего внимания. И, по-моему, мне не придется переспать с большим количеством ученых мужей, чтобы получить диплом и степень.
— Дорогая, я никогда не сомневался в вашем интеллекте. Другое дело — на что вы его направляете. И вот в этом случае как раз и опасно, что вы так умны.
Ее глаза потемнели. Как бы ей хотелось сказать ему правду, может быть, тогда он сумел бы понять истинное положение вещей.
— Мой муж верил в меня. Если бы не это, то вряд ли после смерти тети я смогла бы окончить среднюю школу. Скорее всего, мне пришлось бы наняться на какую-нибудь работу вроде посудомойки.
Дорис казалось, что она размышляет про себя, но на самом деле говорила вслух. В ее голосе, глубоком, насыщенном чувствами, звучало искреннее горе из-за потери Дейвида.
Брюс умел полностью контролировать свои эмоции, и только мимолетная гримаса на его лице могла бы выдать внимательному наблюдателю всю степень его удивления услышанным. Прежде всего, Брюса поразила та нежность, с которой Дорис вспоминала умершего мужа. И от этого природная красота ее лица получила как бы новое прочтение.
Она закончила свою мысль:
— Мне так хотелось стать такой, какой Дейвид хотел видеть меня!
— Не опасно ли для здоровья объяснять свои поступки желанием доставить приятное усопшему?
Вопрос прозвучал на редкость гадостно.
Дорис так захотелось ударить его, что она замерла, боясь дать волю рукам.
Он ощутил, что зашел за какой-то допустимый предел и попытался исправить положение:
— Я хотел спросить, что вы станете делать, когда исполните все намеченное им? Вам же придется прибегнуть к спиритическому сеансу, прежде чем сделать следующий шаг в вашей жизни.
