ищу», — заявил Толян и многозначительно посмотрел на Варелика.
Ритка, не будь дурой, не стала вдаваться в подробности, отчего это Толян ищет подружку, да еще в ее собственной квартире, только робко попросила разрешения забрать книгу. Всем своим видом она выказывала смирение и понятливость в вопросе, кто теперь тут хозяин, тем самым получив возможность изъять нужное издание. Покопавшись на стеллажах под бдительными взглядами мужиков, Ритка выудила самый толстый том Ницше, молясь, чтобы ее не подвел глазомер. На этом парочка покинула мои апартаменты, оставив на хозяйстве Толяна.
В машине Варелик учинил подруге допрос:
«Эй, что за дела? Говорила подружка — синий чулок, а у нее в квартире братки из Витькиной бригады тусуются. Я че-то не понял!»
«Да я сама, Валерочка, ничего не пойму. Этот парень такой подозрительный, я так испугалась, если бы не ты, то милицию бы вызвала. Но раз это твой знакомый... Хотя и ему совершенно нечего делать в Анькиной квартире, не в ее он вкусе», — затараторила Рита, изображая полное неведение и тревогу за происходящее.
«Да какой он мне знакомый! — плюнул раздосадованный Варелик. — Он из другой бригады, пару раз с ними сталкивались, но сейчас вроде бы у нас нейтралитет. Толян был мелкой сошкой, но сейчас, говорят, стал правой рукой самого Витька Курильского. А Витек держит банк «Омега-Юг», в нем московские денежки крутятся. Похоже, влипла твоя подруга по-крупному, раз у нее на хате Толян торчит. И ты больше туда не суйся, если не хочешь неприятностей. И ментам не звони, только засветишься. Поняла?»
Ритка изобразила большой испуг, что сделать было нетрудно по причине натурального мандражирования и поклялась забыть о том, что видела бандитов в квартире подруги. Затем ей пришлось изображать искренние восторги от встречи с Валерой, вновь вспыхнувшие чувства и отчаяние по поводу вынужденного расставания. В конце концов подружка избавилась от вновь обретенного мужчины ее мечты и смогла позвонить мне...
— Вот такие пироги. Что же нам делать? — горестно вздохнула Ритка.
— Первым делом надо спрятать деньги, а Витек с компанией могут подождать, — высказала я мудрую мысль.
— Что значит — подождать? Чего это ты удумала? Тебе мало всех этих приключений или на подвиги потянуло на старости лет? — заволновалась Рита.
— Понимаешь, мне кажется, что нам не помешает кое-что разузнать об этой шарашкиной конторе — я имею в виду банк, — пропустив мимо ушей оскорбительные выпады подруги, принялась размышлять я. — Но сейчас всякого рода детективная деятельность опасна для наших жизней, поэтому надо затаиться, выждать время, а уж потом наводить справки. Я временно исчезну с горизонта, Витек должен будет уразуметь, что птичка улетела, и оставить мысли о моей поимке.
— Как у тебя все гладко выходит. Не думаешь ли ты, что в свете свалившегося на нас богатства тебе лучше вообще сменить место проживания, а Витька забыть как страшный сон? Шуточное ли дело, ведь у него из-под носа будущий труп сбежал! Он же засветился! И его вышестоящие бандиты по головке не погладят.
— Знаешь, Ритуська, спасибо, конечно, за труп. Но скажу честно, мне не улыбается провести остаток жизни в глубоком подполье или в бегах. Я должна выяснить, что они затевали, чем мне это грозит, и постараться обезопасить себя.
— Да ты совсем сбрендила! — возмутилась Ритка, не желая успокаиваться. — Ты что же, возомнила себя Джеймсом Бондом? Тоже мне крутой Уокер! Тебе просто несказанно везло все это время. Куда ты лезешь? Смерти захотела? Да они же тебя прихлопнут — глазом не моргнут.
Ритка, как всегда, принялась вправлять мне мозги, оседлав своего любимого конька: я никчемное создание, дитя неразумное. Ну не понимает человек, что в этом деле мне придется выкручиваться самостоятельно. Ведь никак нельзя прийти с этим в родную милицию, а жить по-человечески хочется. И потом, неизвестно, чьи денежки я пригрела. Кто такой Игорек? За что его убили, а главное — кто? Мое участие в этой гонке вряд ли может всплыть, ведь все действующие лица погони пребывают в загробном мире, причем, скорее всего, в преисподней. Свидетелей того, что я садилась в машину к Игорю, тоже, пожалуй, не найдется. Но даже если предположить самое худшее — что меня на Красной засекли какие-нибудь знакомые (коих я не припомню), а на них в свою очередь вышла милиция, — то я пока все равно остаюсь мадам Икс. Пусть ищут, коли не лень, девушку, подсевшую в «мустанг» той роковой ночью!
За последние три дня ко мне возымели претензии многие люди, чья значимость в этом мире во много раз превышает мою собственную, я уж не говорю об их возможностях оставить от меня лишь воспоминание в душах моих родных и близких. И — делать нечего — надо было что-то предпринимать, ибо спасение утопающих — дело рук самих утопающих. И самым разумным действием в этой обстановке мне казался побег за тридевять земель. Впрочем, отказываться от расследования я тоже не собиралась. Мне, как историку, нужна была правда, а как человеку, втянутому в чьи-то игры, эта самая правда нужна была вдвойне.
— Итак, дорогая, какие ты имеешь предложения по сокрытию награбленного? — перевела я разговор в другое русло.
— Давай размышлять здраво, — вдохновилась Ритка, решив, что ее увещевания возымели какое-то действие. — Нам надо найти место, где спрятать клад, а точнее, зарыть. В банк с этими деньгами нельзя, дома их хранить тоже нельзя, у знакомых такие вещи не оставляют.
— Хорошая мысль, — одобрила я. — Только как ты это себе представляешь? Идем мы с чемоданом на берег Кубани и тихонько зарываем его под кустик, но ведь обязательно найдется пара свидетелей, которые захотят поинтересоваться, что это такое мы там упрятали!
— Ну не обязательно под кустик, можно что-нибудь получше придумать, — обиделась подружка.
— Клумба или детская песочница подойдет? — продолжала ерничать я.
За окном разгорался рассвет, надо было экстренно принимать решение, причем по возможности правильное.
— Слушай, кажется, придумала! — воскликнула Ритка. — Я знаю, как сразу убить нескольких зайцев: отвязаться от Валерки и надежно схоронить наши капиталы. Спрячем денежки
