улицам Умбара в одиночестве. Пират удивлялся, как эти кошки умудрялись так ловко следовать за ней, иногда даже проникая на его корабль, оставаясь при этом незамеченными.
Сначала присутствие этих кошек его раздражало, затем вызывало лёгкое смущение, а вскоре он просто смирился с неизбежностью их компании. Когда его спрашивали, откуда у Шани берутся эти кошки, она только улыбалась, смеялась и ловко переводила разговор на другую тему.
Удручённый потерей прежней жизни, Гром не находил себе места.
Вдобавок к этому он столкнулся с новыми трудностями. Ар-Гимильхад, король ар-адунаим — так назывался покоренный народ под властью короля темных нуменорцев, которые в свою очередь предпочитали называть себя «истинными нуменорцами» — издал новый закон в Умбаре. Король объявил, что все пиратские корабли являются его личной собственностью. Капитаны теперь несли полную ответственность за любые потери своих судов и должны были возмещать убытки, если потеря произошла по их вине, а не по приказу короны.
Таким образом Гром, за утрату своего же корабля оказался в огромном долге перед короной. До поры до времени, пират решил оставаться «мертвым», пока не найдет способ выплатить долг. Он не желал присоединяться к другому капитану из-за своей гордости и опаски быть узнанным, поэтому решил искать иные способы заработать злосчастные монеты.
В течение нескольких месяцев Гром работал простым наёмником в Умбаре. Несмотря на то, что Шани также стала заниматься этой деятельностью с момента их последней встречи и даже собрала свою команду, удивительные обстоятельства не позволили им пересечься в течение всего этого времени. К тому времени Шани уже считала Грома погибшим.
Денег от сольной наемничьей жизни Грому хватало, только чтобы умерено сводить концы с концами. Такими темпами он бы не скоро вернулся к прежней жизни. К его счастью, он узнал об исключительной предстоящей возможности для получения прибыли. Он услышал, что Агар, старый и опытный капитан пиратов, с которым у него были не самые лучшие отношения, собирает свою команду для сухопутного похода. Это известие сильно удивило Грома, учитывая фанатичную привязанность Агара к морским традициям, это означало, что награда была настолько велика, что заставила даже его забыть о море.
Следуя примеру Агара, еще десяток других капитанов решили отправиться в сухопутный поход. В этот раз Гром решил подавить свою гордость и присоединиться к одной из самых непримечательных команд. Он по-прежнему не желал раскрывать свою личность, ведь Агар, узнав о его участии, вряд ли приветствовал бы его с распростертыми объятиями.
Выяснилось, что за этим грандиозным заказом стоит некий, черный нуменорец, который никогда не кланялся даже перед Ар-Гимильхадом. Его люди предпочитали нанимать наемников из числа пиратов для выполнения своих целей, о которых, что странно, никто не знал. Гром подумал, что это предприятие действительно обещает быть выгодным. Предводитель черных нуменорцев выглядел влиятельным и угрожающим человеком, и, похоже, его заказ мог принести немалые деньги, способные покрыть все его долги.
Грозный черный нуменорец в рванной накидке красного цвета поверх черных лат лично возглавлял наемников и свою элитную гвардию черных нуменорцев. Его караван, состоящий из наемников и личной свиты, двигался на восток через земли Харадрим. Необычным было то, что ни цели миссии, ни вознаграждение за неё не были оглашены. Их ожидал долгий путь, конечной точкой которого была Стурлур — столица Кханда, страны, населенной степными вариагами. Из Умбара путь вел через пустынные земли Харада. Даже при ускоренном марше с хорошо оборудованным караваном путешествие заняло почти целый месяц.
В течение некоторого времени Гром успешно сохранял анонимность, оставаясь в пределах той части каравана, в которую был включен. Он старался избегать общения с кем-либо, кроме своего капитана, чтобы не привлекать лишнего внимания и не стать объектом сплетен. Однако наниматель этого сборища проявлял стремление контролировать все аспекты путешествия до мельчайших деталей. Во время похода он захотел познакомиться с каждым, кто присоединился к его отряду. Личность Грома была ему знакома: он не знал его в лицо, но при первой встрече, а затем, после дополнительной проверки, предводитель черных нуменорцев смог установить его истинную личность.
На тот момент репутация Грома все еще имела вес, и, узнав его истинную личность, наниматель не стал задавать вопросов о причине его анонимного присоединения. Напротив, он держал его поближе, позволяя сохранить желаемую скрытность.
Таков был путь Грома, до того, как его отослали в одиночку в столицу степных вариагов.
В Стурлуре пирату было приказано вывести из строя баллисты, расположенные на открытых надвратных башнях. Однако по прибытии в столицу Гром осознал, насколько сложно выполнить задание в одиночку. Первую ночь в городе он провел, пытаясь разработать план, но все его усилия оказались тщетными. В конце концов, он начал пить ром, и времени на выполнение задания оставалось все меньше. Каждый вечер Гром стоял у главных ворот, наблюдая за стражей и баллистами, но не рисковал действовать и продолжал пить, позабыв о своей миссии.
§3 Малдуст
На крыльце скромного домика сидел Малдуст. Старый волшебник, задумчиво покуривая трубку и встречал первые лучи рассвета. Он был одет в простую, но аккуратную одежду: льняные штаны и легкую рубаху, а на нем был причудливый синий халат. Его величественный головной убор — шляпа, украшенная позолотой и бронзой — выделялся среди простоты остального наряда. Старец жил один, на протяжении многих тысяч лет обитая среди истерлингов племени Дракона.
Малдуст существовал на этом свете долго… Очень долго. Его воспоминания о далеком прошлом были смутными, иногда ему снились сны о еще более древних временах. Он считал свою осознанную жизнь начавшейся в начале Третьей эпохи, которая стартовала ровно 2967 лет назад, с момента, как Исильдур отнял единое кольцо у Темного властелина.
Старец обожал созерцать звезды. Глядя на них, он испытывал непередаваемое чувство странной ностальгии. Дневное небо не могло подарить ему тех же ощущений, кроме солнца, которое придавалось ему отчасти такое же чувство, как и при наблюдении за звездами, но с ним приходила и глубокая печаль. Тем не менее, несмотря на грусть, его неодолимо тянуло встречать рассвет, когда ярчайшая звезда вновь вставала на горизонте.
Этим утром Малдуст, встречая очередной рассвет размышлял о сновидении, что приснилось ему этой ночью. Он вспоминал, что во сне он оказался среди звезд, словно сам стал одной из них. Это было необычно и странно, но в то же время он чувствовал себя здесь естественно, как будто это место было ему более родным, чем сама земля. Наслаждаясь видом открытого
