через час или два, рассыпаясь в извинениях, с Майлзом, обнимающим ее за ногу.
Он выглянул из окна пикапа на двухэтажный кирпичный дом, в котором была протечка воды, затопившей прачечную. Работа заняла бы не меньше часа, а может, двух или трех часов, в зависимости от того, была ли течь в стене и сколько кирпича придется разломать. Вздохнув, он отключил телефон и вышел из кабины.
Когда он подошел к дому с тяжелым саквояжем с инструментами на плече, зазвонил телефон. На экране высветился калифорнийский номер копа.
— Алло? — он остановился в тени ярко-оранжевого сахарного клена на полпути к крыльцу дома.
Офицер Мико не стал деликатничать:
— В номере никого нет. На полу валяется грязная детская одежда. Чемоданы здесь, всякие туалетные принадлежности тоже. Лекарства. Сотовый и сумочка отсутствуют.
— Я пытался найти ее по мобильнику, — пролепетал Кайл. — Он не отображается.
Бледно-голубая входная дверь отворилась и в дверном проеме показалась невысокая женщина в очках и в толстовке «Пэкерс». Она помахала ему и Кайл поднял палец, надеясь, что та развернется и уйдет.
Офицер продолжил:
— Если она не объявится, то сможем отследить телефон со своей стороны. Она, наверное, отключила геолокацию, но мы сумеем это обойти.
— Что думаете об увиденном номере? — Кайл почесал затылок, дергая редеющие пряди и не зная, испытывать ли облегчение или беспокойство по поводу того, что багаж находился в номере.
— Ну, судя по всему, она вернется. Здесь много лекарств. Дыхательный аппарат. И…
— Наш сын болен, — сдавленно проговорил он. — Раком.
Заявление, обычно вызывающее реакцию, было оставлено без внимания.
— В отеле собирают отчет об активности ключа от номера. Они смогут сообщить, во сколько она ушла сегодня утром. Должен сказать, что, по-моему, мы торопим события. Прошло — сколько? — пару часов, а о ней ничего не слышно? Мы будем копать, однако в девяноста процентах случаев человек просто объявляется. В номере нет никаких следов борьбы или убийства. Скорее всего, она отправилась за покупками.
— Считаете, что не стоит прилетать в Калифорнию? — сердцебиение Кайла почти замедлилось до нормы. Женщина на крыльце ступила на коврик у двери и скрестила руки.
— Решать Вам. Я бы подождал еще парочку часов, чтобы посмотреть, что произойдет. Пришлите их фотографию, а я взгляну на отчет о ключе; затем, возможно, сможем посмотреть записи видеонаблюдения в вестибюле. Глазком взглянем на то, как они покидают отель и как это выглядит.
— Было бы здорово. — Кайл выдохнул. — Спасибо за все. Правда. Я не… Майлз нуждается в довольно строгом медицинском уходе. Я просто…
— Ага, у меня двое детей. Понимаю. — Но Мико не понимал. Не понимал, в какое отчаяние впадал родитель, когда каждая минута общения с ребенком была на счету. Офицер увидит, как его дети оканчивают школу. Спляшет на их свадьбах. Покачает внуков на коленях. Кайл и Кэрри не могли ожидать такого — они могли только молиться о чуде. Чудеса случались. Врач постоянно твердил им об этом. Майлз еще не находился в терминальной стадии, просто в группе высокого риска. Пока они продолжали упорно работать над его лечением, надежда была. Надежда прожить еще пять лет. Может, десять. Может даже всю жизнь.
— Пожалуйста, позвоните, как только что-то узнаете, — прохрипел он и подошел поближе к крыльцу. Женщина не сдвинулась с места, и он почувствовал, как она пялится на него.
— Обязательно. А пока разберите вещи жены. Попробуйте узнать, что она собрала. Может быть, что-то не так, может, взяла много налички или памятные предметы, нечто, что натолкнет Вас на мысль, что отпуск не был обычным. Знаю, не стоит лишний раз об этом задумываться, но она могла все спланировать. Мы не знаем всего того, что касается наших супругов. Поверьте.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
ДЕТЕКТИВ
— Наконец-то. — Фара свернула обертку от черничного энергетического батончика и сунула в карман черного пиджака. — Может, удастся раскрыть это убийство до начала следующего месяца.
На часах было почти одиннадцать: допрос прислуги уже затянулся на полчаса, так как они ждали приезда Джеффа Бурдина, адвоката Айверсона. Сейчас он вышел из внедорожника в смокинговой футболке, красных бриджах, дизайнерских солнцезащитных очках и кожаных шлепанцах.
Кевин одарил Фару растерянной улыбкой, но ей было не до клоунады, в которую превращается происходящее.
— Это Голливуд, — напомнил ей напарник, тогда как Джефф поднимался по ступенькам. — У каждого имеется роль.
Особенно у медлительного позера, который теперь тряс руку Кевина, словно тот баллотируется в мэры. Она знала о Джеффе Бурдене. Все знали о Джеффе. За карикатурной наружностью скрывались безжалостность, связи и ум. Трента Айверсона не просто так не арестовывали и не надевали наручники, невзирая на целую гору казусов, произошедших за время любовное связи с наркотиками и алкоголем.
Адвокат представился Фаре с широкой улыбкой и хваткой, которая, казалось, выцарапала кожу. Она подавила свою реакцию и кивнула в сторону глубины двора.
— Давайте переместимся в беседку у бассейна. Нора подготовила место для проведения допроса.
В дальнем углу беседки, в укромном уголке под крышей, сидели они: Фара и Кевин на одном конце круглого стола, Джефф и сотрудница — на другом. Фара отодвинула высокую вазу с лилиями, которая мешала смотреть через стол, и перелистнула на чистую страницу в блокноте.
Первой была Бренда Макинтайер, экономка. Фара записала краткую характеристику свидетельницы: женщине около сорока с хвостиком лет, она чрезвычайно профессиональна как внешне, так и по поведению, и в буквальном смысле слова держит рот на замке. Сидя прямо на плетенном кресле с высокой спинкой, она так сильно поджала темно-розовые губы, отчего они потрескались, точно сухая грязь.
— Мисс Макинтайер, как давно Вы работаете на Хью Айверсона? — задал вопрос Кевин.
Бренда взглянула на адвоката, который одобрительно кивнул. Было решено (Фара не знала, кем именно), что тот будет присутствовать при всех допросах прислуги, если только сотрудник не предпочтет быть наедине. Фара ставила на второй энергетический батончик в кармане, что никто не предпочтет остаться наедине с ними.
Бренда все еще не ответила на вопрос, и Джефф легонько подтолкнул ее.
— Не волнуйтесь. Я буду вмешиваться в любые вопросы, которые взволнуют меня. Просто помните, что я всем сказал.
О да. Тогда как Фара и Кевин стояли и ждали, пока Нора и домработница подготавливали место для допроса, адвокат велел прислуге давать исключительно четкие ответы на их вопросы и ничего больше.
— Будьте кратки, — наставлял он. — Кратки и точны. — Фара была уверена, что эта часть с точностью в наставлении была исключительно ради их блага.
— Я работаю здесь в течение девяти лет. — Ее губы тут же
