голову не поворачиваю, так как сосредоточена на дороге и пытаюсь привыкнуть к габаритам новой машины.
— И что там с населенным пунктом? — спрашиваю я, когда молчание Марата затягивается.
— А, да, населенный пункт, — он снова смотрит в телефон. — Там есть аптека и больница. Только аптека с восьми утра работает.
— Мы будем там два часа сидеть?
— Надеюсь, что не будем, — Марат закрепляет на приборной панели телефон с проложенным в навигаторе маршрутом.
«Через пять километров поверните налево», — сообщает женский голос из навигатора.
Глава 9
Мы едем по лесной дороге, которая ведет к шоссе. Марат включает негромкую музыку. Я все так же сосредоточена на дороге. Мы оба молчим. Фары пробивают световой коридор среди высоких сосен, растущих по краям, отчего складывается ощущение, что деревья расступаются перед нами. Тихая музыка, шуршание колес по гравийной дороге, приятная подсветка приборной панели и легкие покачивания машины, заставляют меня, наконец, расслабиться. Я поудобнее устраиваюсь на сидении и поворачиваю голову к Марату.
— Так какой у нас план? — спрашиваю я, возвращаясь к сказанному им ранее.
— Попробуем в больнице лекарствами разжиться, — говорит он будничным тоном.
— А разве так можно?
— Не знаю, — пожимает он плечами. — Но попробовать же нам никто не мешает, — слегка улыбается, вызывая улыбку и у меня.
«Через пятьсот метров поверните налево», — предупреждает навигатор. Я опять напрягаюсь, ведь скоро мы выедем с лесной дороги на шоссе, где, несмотря на раннее утро, наверняка будут другие машины. А я все еще не привыкла к внедорожнику, за рулем которого нахожусь.
— Вик, не нервничай, — говорит Марат, — ты отлично ведешь, расслабься.
— Легко сказать, — вздыхаю я. — У тебя такая огромная машина, что я ощущаю себя гномом каким-то, — пытаюсь пошутить, чтобы скрыть свое волнение, которое Марат и так уже уловил.
Наконец, мы благополучно выезжаем на шоссе, и спустя время машина окончательно перестает меня пугать. Напряжение в спине пропадает, и я даже начинаю различать утренний рассветный пейзаж за окном.
— Вик, — обращается ко мне Марат.
— Да? — мельком смотрю на него.
— Я хотел извиниться… за сауну, — он замолкает и смотрит на меня.
Меня мгновенно кидает в жар и в горле пересыхает. На меня обрушивается смущение, граничащее со стыдом, как там, когда встретилась взглядом с Маратом в раздевалке сауны. Делаю глубокий вдох.
— Тебе не за что извиняться, — говорю, пристально глядя в лобовое стекло. Смотреть на Марата я не решаюсь.
— Надо было хотя бы постучаться, — продолжает он. — Но Ульяна сказала, что все уже ушли, поэтому… я даже и представить не мог, что увижу тебя… там.
В моей голове табуном проносятся все ругательства, которые я знаю. И все они обращены к Ульяне. Нужно быть с ней на чеку, что-то в последнее время больно много внимания с её стороны к моей персоне. Она явно что-то задумала.
— Марат, слушай… — подбираю слова, — тебе, правда, не за что извиняться. Я уверена, что Ульяна специально тебе сказала, что в бане никого нет. Хотя она ушла, когда я еще принимала душ.
— Специально?
— Да, специально, — в этот момент мы подъезжаем к фуре, которую нужно обогнать, поэтому, я замокаю на время. Когда маневр завершен, я возвращаюсь к нашему разговору. — Понимаешь, у нас с Колей сложные отношения. Я не могу от него уйти — на это есть веские причины. А Ульяне такая ситуация, после смерти мужа, перестала нравиться. И она всяческими способами хочет подтолкнуть Колю к разводу, пытаясь выставить меня в негативном свете. Поэтому, думаю, что она специально тебя отправила ко мне в сауну.
Марат присвистывает.
— И знаешь, что? — говорю я.
— Что?
— Давай больше не будем к этой теме возвращаться. Мне до сих пор стыдно, что ты видел… — не могу договорить фразу, слово «грудь» застревает в горле.
— Вик, вот за то, что я видел, тебе точно стыдно не должно быть, — говорит Марат, а я чуть руль из рук не выпускаю от услышанного.
Поворачиваюсь к нему и смотрю вопросительно.
— Правда, я не вру, — говорит он, улыбаясь.
— Ты решил меня совсем добить? — тихо спрашиваю я, сдерживая слезы. Мне обидно, от того, что у нас с ним совершенно разные взгляды на произошедшее. Я сгораю от стыда, а он веселится.
— Прости, — Марат чуть наклоняется вперед и заглядывает мне в глаза. — Ты только не плачь, — добавляет поспешно, заметив, что я вот-вот разревусь. — Я всё уже забыл и никогда больше не вспомню. Честно, — смотрит на меня и прикладывает правую руку к сердцу.
Этот его жест и взгляд, который я успеваю перехватить, на мгновение оторвавшись от дороги, моментально разряжают обстановку и вызывают у меня улыбку.
— Мир? — Марат тоже улыбается.
— Мир, — киваю я в ответ.
— Отлично, тем более мы, кажется, приехали, — он снимает телефон с приборной панели и увеличивает карту в навигаторе.
Мы едем сразу в больницу, я остаюсь в машине, а Марат идет внутрь. Через полчаса он выходит довольный и машет мне лекарствами, зажатыми в руке.
— Как тебе это удалось? — спрашиваю я, когда Марат садится в машину, ведь у меня были большие сомнения, что ему удастся что-то сделать.
— Нам повезло. В этом здании еще и фельдшерский пункт находится, в котором есть какое-то подобие аптеки. И фельдшер живет тут же, на втором этаже, — Марат указывает на окно, в котором горит свет. — В общем, моё обаяние и небольшая премия медсестре, которая решилась разбудить фельдшера, сделали свое дело.
Смотрю на Марата внимательно, пытаясь понять, говорит он мне правду, или шутит. Но его улыбка, которая снова появляется на его лице, сбивает меня с толку, поэтому я просто спрашиваю:
— Поехали?
— Поехали.
Когда мы возвращаемся на базу, я первым делом иду к Маше. Подруга благодарит нас за помощь, готовит Ане лекарство и уходит к себе в спальню.
— Может позавтракаем? — спрашивает Марат, когда Маша уходит.
— Думаешь пора? — смотрю на часы. — Хотя, почти семь. Давай позавтракаем, — соглашаюсь я.
Марат поднимается с дивана и идет к холодильнику.
— Яичницу или омлет? — уточняет у меня, заглядывая внутрь.
— А ты и готовить будешь? — вместо ответа задаю свой вопрос.
— Буду, — пожимает плечами Марат. — Тебя что-то смущает?
— Нет… да, — я замолкаю, запутавшись в том, что хочу сказать.
— И что же? — Марат закрывает холодильник и скрещивает руки на груди. Взгляд у него при этом достаточно озорной.
— Ну, — мнусь я, — просто мне еще никогда мужчина завтрак не готовил. Я привыкла все сама.
— Значит, я буду первым, — категорично заявляет Марат и вновь открывает холодильник.
«Звучит двусмысленно», — говорю сама себе и пугаюсь направления своих
