ручку шли по Красной, центральной улице города, как он ей объяснил. По пути заходили в бары, которые им нравились.
В первом баре Авик заказал для нее голубой коктейль, при этом загадочно попросил:
— Давай заветное желание мне скажи, выполню.
— Ты джинн, что ли? — хихикнула Вика.
— А то! Профессиональный джинн Авик к твоим услугам!
— И часто ты так? — издала она новый смешок, хотя в этот раз он вышел грустным. — Джинном подрабатываешь? Девушек соблазняешь?
Авик помолчал, а потом ответил:
— Обычно такое не практикую, эксклюзив для тебя.
Что называется, думай что хочешь.
По всем показателям, должен бы врать, но глаза вроде как честные.
А потом ее неожиданный кавалер выдал новое признание:
— Честно, давно не знакомился вот так с наскока, не приглашал никуда. Заржавел малость. Ты говори, если что не так…
— Все так…
Вика ему улыбнулась.
Она и вправду впервые за последние недели почувствовала, что все в ее жизни так, как надо. Все не случайно вышло, и у вселенной на нее вправду какие-то особенные планы.
Во втором баре Вике достался желтый коктейль и рассказ Авика про планы на жизнь:
— Троих детей хочу. Осталась малость — найти, кто мне их родит. Ты хочешь детей, Вика?
Про детей с ней еще никто не заговаривал, даже муж.
— Дети — это очень серьезно… — заметила она. — Дети требуют столько времени, денег…
— И любви, дети требуют очень много любви, — кивнул он.
— И я… Я тоже требую много любви. Мне нужно, мне ее очень не хватает… — простонала ее душа.
— Ты заслуживаешь тонны любви, Вика, — сказал Авик с жаром.
В третьем баре Вике достался оранжевый коктейль и новый вопрос:
— Ты была на Мальдивах?
Ей стало смешно.
«Ага, только там и отдыхала…» — плевалось сарказмом ее внутреннее я.
— Не была, — покачала она головой.
— Я свою жену туда отвезу, на медовый месяц. Мотай на ус, Вика — я выгодный жених!
Следующим был клуб, где Вике достался розовый коктейль…
Она танцевала как сумасшедшая. С Авиком, возле Авика, для Авика…
До этого вечера Вика, казалось, даже не знала, что вообще умела танцевать, что ей дано чувствовать ритм. Не помешали даже высокие каблуки.
Последним был зеленый коктейль и…
Утро!
Вика натурально очнулась в постели, понятия не имея, как там оказалась.
А теперь вопрос на миллион долларов — что она в этой постели вчера творила?
Глава 11. Наутро
Честно и откровенно, Вике было страшно заглядывать под одеяло. А ну как голая?
Заглянула и, к своему стыду, обнаружила, что…
Трусов нет. Совсем нет.
Вправду голая.
Нижнего белья не было даже рядом с кроватью. Куда подевалось? И куда делась остальная одежда?
Как же это надо было нажраться, чтобы не помнить, как с тебя эту одежду стаскивали…
В голове ожил голос мужа: «Фригидная, никому не дашь, трахнуть тебя можно только из милости».
Ха-ха три раза, дорогой муженек.
Совершенно она не фригидная, и совсем не из милости ее вчера…
Вспомнить бы еще, что вообще произошло.
Казалось, у нее болело все тело. Но это могло быть от безудержных танцев, или…
Ох и нашла она приключений на свои вторые девяносто. И гордостно за себя, и в то же время стыдно до жути. Ведь, что ни говори, Вика совсем не привыкла просыпаться в такой пикантной ситуации. У нее такое впервые в жизни.
Она выскользнула из постели, схватила лежавшее на кресле покрывало, завернулась в него, как в плед, и исчезла в ванной.
— Ух ты ж ка…
Ванная при спальне Авика оказалась настоящим произведением искусства. Светлая, просторная, размером чуть ли не с гостиную комнату, которая была у нее в квартире, она вмещала в себя джакузи приличных размеров, а также раковину, туалетный столик. И никаких тебе тут стиралок, сушилок и прочего, что простые смертные стремились вместить в небольшое пространство. Наверняка для таких дел в доме имелась отдельная комната.
— Красиво жить не запретишь, — хмыкнула Вика и подошла к раковине.
К своему удивлению, обнаружила рядом с краном розовую насадку для электрической зубной щетки. Это для нее, что ли? Авик побеспокоился? Спасибо ему за это.
Вика почистила зубы мятной зубной пастой. Приняла душ, замоталась в пушистое белое полотенце, которое нашлось тут на вешалке.
Вышла из ванной и чуть не заскочила обратно, потому что как раз в этот момент в комнату вошел Авик.
— Доброе утро, — протянула она, чувствуя дикую неловкость.
Авик выглядел бодрым и, в отличие от нее, был полностью одет. Красовался в джинсах и футболке. В руках он держал поднос с едой.
— Привет, красавица, вижу, проснулась.
С этими словами он поставил поднос на кровать.
— Не знал, что ты любишь, принес три варианта. Овсяная каша с клубникой, глазунья, тост с сыром.
От подноса вкусно пахло кофе и жареным хлебом.
Ее живот тут же заурчал, требуя выбрать все три варианта и попросить к ним десерт.
— Где ж ты все это взял? — удивилась она. — У тебя работает повар, что ли?
— Лучший повар во всем Краснодаре старается для тебя. Я — твой повар.
— Ты умеешь готовить? — удивилась Вика.
Никто и никогда не готовил ей завтраков. А ее драгоценный муженек и вовсе умел их только поглощать.
— Я давно живу один, — пожал плечами Авик. — Научился. Да и что тут уметь? Ерунда какая…
— Авик, — спросила Вика осторожно, — а где моя одежда?
— Ты не помнишь? — ответил он с усмешкой. — Ты в меня ею кидалась, прежде чем прыгнуть в мой бассейн.
Лучше бы он этого не говорил.
Если можно было ощутить более сильный стыд, чем она чувствовала ранее, то момент, несомненно, настал.
Вика готова была провалиться сквозь землю.
— К-как это я кидалась в тебя одеждой?
Авик снова развел руками, при этом довольной улыбки с лица не убрал.
— С огоньком кидалась. Озорно… — Он издал довольный смешок.
— Я не могла, — покачала головой Вика и прикрыла пылающее лицо руками.
— Да ладно, я все поймал, в стиралку сложил. Уже постиралось кстати, но еще не высохло. Придется тебе пока обойтись чем-нибудь.
Надо же, какой хозяйственный. Только теперь ей даже грязных вещей не достанется.
Вика плотнее закуталась в полотенце и почувствовала себя совсем неуютно.
— Хочешь, дам футболку? Тебе как платье будет, — предложил Авик.
Подошел к шкафу, достал длинную черную футболку без надписей, протянул ей.
Вика взяла, только хотела было стянуть полотенце, как вспомнила одну важную деталь. Она же без трусов! И без лифчика.
— Ты не мог бы отвернуться? — попросила она, красноречиво
