пусть думают как хотят. Мне главное, что я справился с задачей. Остается только надеяться, что Милена не успела ничего снять.
— Она хоть того стоит? — интересуется Лина.
Ангелина испытывала ко мне какие-то чувства, когда мы только познакомились. И, возможно, помощь ее отца была неспроста. Может, она надеялась на что-то большее между нами. Но я сразу обозначил границы, что мы можем быть коллегами, друзьями, товарищами, но не больше. В сердце у меня была одна милая девушка с чистым сердцем. Хотя почему была она до сих пор там, раз я совершаю безумные поступки.
— Стоит, — отвечаю, не раздумывая.
— Повезло ей, — хмыкает Лина.
— Не плачь, тебе тоже однажды повезет, — влезает Кир и без зазрения совести издевается над Ангелиной.
У них начинается словесная перепалка, к которым я уже привык. Они не могут и дня прожить не наговорив друг другу гадостей. У них это как-то взаимно.
Молча покидаю комнату, этим двум все равно не до меня. Направляюсь на террасу, где недавно встретил Милену. Может, снова увижу ее там.
Так и происходит. Лебедева сидит и смотрит в телефон. Засматриваюсь на нее. Она очень красивая и стала еще шикарнее. Как можно ее не любить и не хотеть? Она ведь вся идеальная. У меня были девушки за время разлуки, я не безгрешен и не железный, но ни с одной мне не было так хорошо, как с Миленой. Она особенная. Особенная для меня.
Подхожу ближе, сажусь рядом, но она меня не замечает. Упорно, что-то читает в экране смартфона.
— Да блин! — устало вздыхает, поднимает голову и резко поворачивается в мою сторону. — Боже! — вскрикивает от неожиданности.
— Можно любимый, дорогой или просто Дамир, но если тебе так хочется, то можешь ночью подо мной кричать «боже», — подмигиваю ей.
— Ты в своем уме? — вспыхивает, как спичка за доли секунд. Взгляд мечет молнии говоря о злости, а румянец на щеках кричит о совсем другом.
— Нет. Увидел тебя снова и тронулся головой, — смотрю на нее. Хочу поцеловать, провести языком по губам, укусить нижнюю.
— Отвали, Дамир! — шипит на меня и снова залипает в телефон.
Милена уставшая и очень расстроена. Вторая причина, видимо, из-за меня. Она не может найти жилье, но и отпустить я ее не могу.
— Что-то случилось?
— Да, случилось! — вскакивает с места, крича на меня. — Ты случился, Дамир! Я застряла тут с тобой в одном отеле и не могу переехать, потому что все занято, хотя вчера еще было свободно полно номеров. Совпадение?
— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — вырывается чистосердечное, но я ни капли не жалею.
Милена смотрит на меня, не моргая, глаза наполняются слезами, и мне капец, как сложно видеть ее такую.
— А я не хочу тебя видеть! — выпускает яд, который проникает под кожу, но я не ведусь на эти слова.
— Сначала мы поговорим, — произношу спокойно, насколько это возможно.
— Нам не о чем разговаривать! У меня другая жизнь, тебя в ней нет, — говорит дрожащим голосом, но я знаю, что это рванье. Во-первых, слышно по интонации, во-вторых, она не может взглянуть мне в глаза.
— Посмотри на меня, — приподнимаю ее голову за подбородок, устанавливая зрительный контакт, — и скажи, что забыла меня.
14 глава. Милена
Дамир не дает шанса улизнуть от него. Он большой, я кажусь, по сравнению с ним, маленькой букашкой. Мне не справиться.
— Милена, ответь, — в голосе слышится стальная настойчивость, когда он снова просит ответить на вопрос.
Я проглатываю ком в горле. Мои мысли запутались, и я не могу найти подходящие слова. Я… забыла его? Нет, это неправда. Но признаться в своих чувствах — это тоже не вариант.
— Я…забыла тебя, — лживые слова даются с трудом.
Сердце сжимается, я не могу справиться с этой ситуацией. Не могу показаться уязвимой перед ним.
— Лгунья из тебя так себе, — усмехается Дамир, не веря не единому слову. — Проверим по-другому.
После сказанного, дальнейшие действия бывшего мужа происходят очень быстро. Он впивается в мои губы настойчивым поцелуем. Нагло проникает языком в рот и кружит им. Чувствую тепло его тела, запах, который так хорошо знаком. Несколько секунд я борюсь с собой, стремясь удержаться и сохранить хоть какую-то рациональность в этой ситуации, но потом мое сопротивление рушится. Мы будто пытаемся сказать друг другу, как сильно хотели этого. Волна жара охватывает, я мгновенно ощущаю, что ноги подкашиваются под напором происходящего. Вот он, рядом, когда-то любимый и родной человек. Я скучала, признаюсь сама себе. И…не забыла его.
Чувства взрываются, словно буря, когда Дамир сжимает меня сильнее в своих объятиях.
Все вокруг исчезает, и остаемся только я и он. Мы снова рядом, слившиеся в объятиях, словно ничего не произошло. Но в глубине души я знаю, что это не может продолжаться. Дамир предал меня. Осознание бьет пощечину, приводя в чувства. Разрываю поцелуй и отталкиваю Дамира.
Этот поцелуй не способен исцелить наши раны и подлинно изменить судьбу.
Сердце разрывается на мелкие кусочки. Чувствую, как слезы застилают глаза, но я не позволяю им вырваться.
— Ты маленькая лгунья, — произносит Дамир, тяжело дыша.
— Не смей больше так делать! Не подходи ко мне! — шиплю на него и делаю несколько шагов назад.
— Это мы еще посмотрим, — Дамир стоит на месте, не делает попыток подойти. Его голос звучит угрожающе, будто он готов сразиться со всем миром.
Ничего больше не говорю, просто сбегаю с террасы с полным раздраем на душе.
Да как он смеет⁈ Что он вообще о себе возомнил⁈ Моей ярости нет предела. Хочу крушить и ломать, а лучше вернутся на террасу и хорошенько заехать по самодовольной морде Дамира. После стольких лет, он с такой легкостью берет и вторгается в мою жизнь, словно ничего не произошло. Словно не он разрушил все, что между нами было.
Не могу пойти в номер, там сразу начнутся расспросы от сестры. Нужно успокоиться. Только кожа и губы до сих пор горят от прикосновений Дамира, напоминая о том, что случилось несколькими минутами ранее.
Выхожу на улицу, иду по территории отеля. Лунный свет освещает шаги, а ветер ласкает волосы. Я нуждаюсь в моменте одиночества, чтобы разобраться в собственных чувствах. Глубоко дышу, успокаивая внутренний взрыв.
Дамир не имеет права переворачивать мой мир с ног на голову и вот так лезть с поцелуями. Однако, против воли, мысли стремятся к нему. И меня это безумно раздражает. Я не должна так млеть перед ним. Я должна его ненавидеть, но не могу.
— Прости, — совсем
