себя сквозь стиснутые зубы. — Конечно. Обязательно зайду.
Он кивает и продолжает как ни в чем не бывало распинаться об отчетности и дедлайнах. А у меня внутри все клокочет и переворачивается от обиды и злости. Нет, ну каков подлец, а? Мало того, что динамит меня, будто мы едва знакомы. Так еще и отчитать грозится за какие-то жалкие полдня прогула!
Стискиваю кулаки так, что ногти впиваются в ладони. Считаю про себя до десяти, пытаясь успокоиться и не наговорить гадостей прямо здесь, при всех. Не хватало еще закатить истерику посреди планерки и опозориться перед коллективом. Нет уж, я профессионал. И личные разборки предпочитаю выяснять подальше от любопытных глаз и ушей.
Но на Макса я точно в обиде. Он повел себя отвратительно. Как последняя сволочь. Сначала признавался в чувствах, а теперь строит из себя равнодушного босса. Знаете что, Максим Игоревич, идите вы к черту со своими нравоучениями! Без вас тошно.
16
Едва дождавшись окончания совещания, пулей вылетаю из конференц-зала. Не глядя ни на кого, устремляюсь к себе в кабинет. Плотно прикрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, судорожно хватая ртом воздух. В ушах стучит пульс, в висках ломит от напряжения.
Господи, ну почему все так сложно? Почему нельзя просто взять и расставить все точки над i? Откровенно поговорить с обоими братьями Волковыми, решить с кем быть, а кого отпустить. Разобраться в себе наконец, в своих метаниях и терзаниях. Сделать выбор и успокоиться.
Но нет, куда там. Максу плевать, Леша злится и закатывает сцены, а я трушу и увиливаю от ответственности. Тяну время, надеясь, что все как-нибудь само собой рассосется. Ну не дура ли?
"Так, стоп! — обрываю сама себя. — А ну соберись, тряпка! Ты должна сейчас пойти к Максу и поговорить с ним. Вернуть свой телефон, извиниться, объясниться. Сделать первый шаг к выяснению отношений. Только попробуй слиться!"
Несколько раз глубоко вздохнув, отлепляюсь от двери. На подгибающихся ногах бреду в приемную босса, чувствуя, как колотится сердце где-то в горле. Не хочу этого делать. Ужасно боюсь разговора с Максом. Но выбора нет — сама себя загнала в этот тупик. Сама и расхлебывать.
Замерев на пороге его кабинета, нерешительно мнусь, комкая в пальцах край блузки. Собираюсь с духом, набираю в грудь побольше воздуха. Ну же, Ника, не трусь! Чего тянуть и откладывать неизбежное? Сейчас или никогда.
Постучав для приличия, решительно распахиваю дверь. Вхожу в кабинет, стараясь принять независимый и невозмутимый вид. Макс поднимает на меня холодный, бесстрастный взгляд. И меня словно обдает ледяной волной.
— Вызывали, Максим Игоревич? — цежу сквозь зубы, остановившись посреди кабинета. Смотрю куда угодно, только не на него самого.
— Ника, присядь, — так же безэмоционально откликается он, кивая на стул для посетителей. — Разговор есть.
Опускаюсь на краешек сиденья, небрежно закидываю ногу на ногу. Руки скрещиваю на груди. Делаю вид, что мне скучно и неинтересно. Хотя внутри все трепещет, сжимается от напряжения.
— Я слушаю. Чем обязана вниманию босса? — ухмыляюсь краешком губ. — Или вы меня просто так вызвали, на ковер для профилактики? Прогулов-опозданий ведь пока не заслужила.
Макс морщится, как от зубной боли. Какое-то время молча меряет меня тяжелым взглядом, постукивая ручкой по столу. Потом со вздохом отодвигает бумаги и откидывается на спинку кресла.
— Ника, давай начистоту, — устало произносит он. — Что между нами вчера произошло — ошибка. Слабость, помутнение рассудка. Тебе было плохо, ты расстроена разрывом с Лешкой. А я… Воспользовался ситуацией. По-скотски поступил, признаю. Не должен был набрасываться на тебя сразу после расставания с братом.
У меня брови ползут на лоб от удивления. Чего-чего, а покаяний и извинений я точно не ожидала. Тем более таких — с видом великомученика, изнывающего под грузом вины. И почему в его устах все случившееся между нами кажется таким мерзким и недостойным?
— Ну, знаете, Максим Игоревич, — начинаю язвительно, не удержавшись. — Можно подумать, вы меня чуть ли не силой в свою постель затащили. А я, бедная овечка, сопротивлялась до последнего, отчаянно блея и упираясь копытцами. Что-то не припомню такого.
По скулам Макса ходят желваки, глаза полыхают синим пламенем. Вижу, как он внутренне закипает, борясь с желанием повысить на меня голос. Но каким-то чудом сдерживается, продолжая говорить прежним ровным, бесцветным тоном:
— Ника, пойми. То, что случилось — ничего не значит. Просто секс, ни к чему не обязывающий. Не стоит искать в этом глубокий смысл. Я… Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь.
Его слова бьют под дых, выбивают воздух из легких. Это еще что за новости? Он меня, никак, динамит? После страстных признаний, после всех его красивых слов о любви с первого взгляда? Охренеть, вот это поворот!
— Спасибо, что просветили, — цежу сквозь зубы, чувствуя, как щеки заливает злым румянцем. — А то я уж губу раскатала, замуж собралась. Колечко ждала и цветы у подъезда.
Глаза Макса сужаются, на скулах ходят желваки. Вижу, что задела его побольнее укуса осы. Но мне плевать. Обидно до слез, стыдно до жути. Хочется вскочить, хлопнуть дверью и сбежать куда глаза глядят. Только бы больше никогда не видеть этого ублюдка!
— Ника, не передергивай, — устало откликается он. — Я не это имел в виду. Просто… Просто нам не стоит все усложнять. То, что произошло — досадное недоразумение, и его лучше поскорее забыть. Ради твоего же блага.
Забыть, значит? Ну-ну. Конечно, чего проще — переспать с девушкой, а потом сделать вид, что ничего не было. Великолепно, Максим Игоревич! Просто образец мужского благородства и порядочности.
17
— Что ж, я поняла вас, — сухо роняю, поднимаясь со стула. — Считайте, уже забыла. Больше этот инцидент не повторится, не волнуйтесь. И на работе никак не отразится, будьте уверены.
С этими словами разворачиваюсь на каблуках и решительно шагаю к двери. Плевать, что не забрала телефон. Плевать, что не услышала от Макса ничего толкового. Сейчас меня волнует лишь одно — поскорее убраться из этого чертового кабинета. Сбежать от собственного стыда, обиды и горечи.
— Ника, подожди! — окликает Волков, когда я уже берусь за ручку двери. — Постой, не уходи. Дослушай меня, пожалуйста.
Медленно оборачиваюсь, смеряя его ледяным взглядом. Так я тебе и поверила, ага. Опять будешь вешать лапшу про ошибки молодости и секс по дружбе? Нашел дуру!
— Если вы хотели отчитать меня за прогул, то не стоит, — цежу сквозь зубы. — Такого больше не повторится. А если пытаетесь в очередной раз
