уже молчу про то, что раньше глупые птицы, вьющие тут гнезда, обеспечиааали меня и мясом, и яичницей. Правда, когда вместе со мной поселился Туми, мне пришлось бросить эти привычки. Да и краденые куриные яйца из церкви больше и вкуснее.
В общем, добрался я до сливной трубы, убрал заслонку и сбросил припасенный канат. Тот достал почти до канализации Нижнего Города. Дальше чуток ловкости, карабканье по стенам, немного пробежаться по тоннелям и привет, Подполье. Век бы тебя не видеть. Естественно, что большую часть денег я оставил в тайнике наверху. Воруют тут на каждом шагу. Тибрят и что плохо, и что хорошо лежит. И даже то, что приколочено.
Короче, пробираюсь я по базару до знакомой палатки, где какой-то придурочный гремлин торгует грибами и орехами, как меня окликает этот недалёкий крысюк. Увидел единственного гоблина на всё Подполье, так сразу решил показать, как он крут. Проходили, и не раз. И нельзя просто взять и уйти, так как признаешь слабость и повесишь себе мишень на спину. Так что этого говнюка я убью максимально цинично и показательно.
Сразу вокруг все умолкли, а потом пошли тихие разговоры. Букмекеры, причём из числа крысолюдов, уже принимают ставки. Значит скоро новости дойдут до мадам Лины. Хотя, я и так думал зайти к ней.
Как и все его соплеменники, данный крысюк носит лишь короткие штаны, пояс с тесаками и жилет с множеством карманов. Ещё бандана на глупой голове и пара коротких тесаков в лапах – вот и всё облачение и снаряжение типичной разумной полуметровой крысы.
Откладываю присмотренный мешок с орешками и иду в сторону этого поганца, который уже направил клинки в мою сторону. Судя по кривой ухмылке, гаденыш задумал подлость, точно знаю. Откуда? Так ведь его папаша крыса, а значит...
Я не достал свой обычный кривой тесак или ксанг. Иду прямо на этого говнюка с голыми руками. Меня больше интересует куда он бросит взгляд. Увидел, да и чуткий слух мне подсказал, откуда придётся удар.
Слышу за спиной мягкий топот крысиных лап и в самый последний момент отпрыгиваю в правую сторону с разворотом через левое плечо. Оба пытавшихся атоковать меня со спины крысюка со стальными когтями в лапах промахиваются. При этом тот что слева целил мне в руки, а второй в приседе атаковал мои ноги. Ну всё, крысы, сейчас вы огребете.
Подскакиваю ближе и пинаю того крысюка, что присел, пока он с напарником поворачивался в мою сторону. Попадаю носком ботинка в бочину этой твари. Бандит отлетает под ноги второму и они оба валятся. Даже скучно. Танец явно будет коротким.
Вожак этой шайки бежит в нашу сторону, но уже не так бодро. Кажется он понял, что не зря меня считают самым крутым парнем в этом гадюшнике. Но пока ты думаешь, мой кулак точно бьёт в точку на затылке того нападавшего, который лежит сверху. Хруст ломаемой шеи в полной тишине разносится по подземному залу. Толпа радостно взревела, а бегун с тесаками замер в ужасе на месте. Слабак. И уже считай труп.
Пинком сбрасываю труп с тушки его ещё живого напарника. При этом я смотрю на вожака этой банды новичков в Подполье. Его хвост дрожит. Слышу снизу кряхтение и не глядя бью сверху вниз по грудной клетке. Я же говорил, мы сильные. Потому кости хрустнули, а крысюк захрипел из-за пробитых их осколками легких.
Носком ботинка подбрасываю камешек с земли и ловлю их рукой. Кручу его в ладони и смотрю на последнюю крысу. Тот вдруг взял себя в лапы и с гордым видом посмотрел на меня, направив один из клинков на меня. А рожу то какую напыщенную скорчил! Будто обоссаться готов.
– Сегодня тебе повезло, гоблин. Но в следующий раз...
Идиот, а это, как говорит Агнесс, не лечится. Не слушаю дальше этого уже обречённого крыса и резким движением кидаю камень. Тот попадает в нос с влажным хрустом и криком со стороны моего противника. Тесаки летят на землю, а их владелец лапами зажимает лицо.
Однако я не успеваю до него добраться, так как крысюк падает с метательным ножом в шее. Знакомый клинок. За спиной слышу сдержанные аплодисменты, а вокруг снова наступила тишина. Все напуганы, так как королева решила осмотреть своё царство.
Медленно поворачиваюсь, деланно отряхивая от пыли свою непрезентабельную одежду. Посмотрев на стоящую передо мной компанию, делаю сдержанный поклон. Уважительный, но без подобострастия. Я наёмник, а не халдей из её банды
По левую руку гостьи стоит кобольд Хитрум, похожий на толстого крокодильчика в мантии с капюшоном. Старый гад довольно скалится. Значит опять нашёл идиотов, которые поставили против меня. Такие ещё есть, так как в Подполье своеобразная текучка населения. Неудачники умирают, а новые искатели лёгкой наживы занимают освободившиеся места. Они ещё не знают, что это за место.
За левым плечом старика маячит ещё один кобольд. Более молодой, крепкий и тоже в мантии – Тиль из Гильдии Ассасинов. Блин. Значит тот контракт, который мне хотят всучить, подогнал он. Вот жопой чую теперь проблемы. Меня хоть после моих отжигов на Чокаре и приняли здесь в Гильдию, но я старался меньше влезать в дела этой структуры. Имею право брать заказы и выполняю пару обязательных заказов в квартал для начальников Тиля. Как частный подрядчик. Мне нравится быть вольным горлорезом.
Правее хлопавшей мне женщины стоит крысолюдка Рин. Именно она метнула в соплеменника ножик. Она конечно симпатичная, но по меркам крысюков. Потому меня чуть не передёрнуло, когда моя знакомая захлопала глазками и послала мне воздушный поцелуй. Вот зачем ей это? Нормально же общаемся?
В левой лапке Рин зонтик, который она держит над своей госпожой. Розовый зонтик. Как и платье, туфельки, шляпка и перчатки на той, кто похожа на светловолосую человеческую девочку. Но лишь похожа. Мадам Лина – Королева Подполья собственной персоной. Я уже говорил, что не стоит оскорблять её стиль?
Это единственный человек, который живёт в Подполье. Точнее говоря, может пролезть в его тоннели. Но не стоит обманываться её ангельской внешности человеческого ребёнка двух или трёх лет. Стоит вам лишь повнимательнее посмотреть в эти милые и невинные глазки, как вы поймете – перед вами кто-то куда более старый и опасный. Не смотрят дети на окружающих спокойно и оценивающе. Будто гробовщик снимает с тебя мерку.
И никто из окружающих не трогает мадам Лину. И дело не в верных гремлинах, кобольдах и крысюках, что стоят за её
