И сейчас Бун мысленно препирался с уже почившим Келли. «Келли, дети, с которыми ты работал… У них ничего не было. А парнишка, который тебя убил, — богатый, испорченный ублюдок, ему все в жизни приносят на тарелочке».
И тут же в голове Буна возник тихий насмешливый голос Келли: «Видимо, не все, Бун».
Значит, я все-таки помогу Кори Блезингейму, решил Бун. Хватит обманывать самого себя. Пора приступить к делу.
Потому что именно этого хотел бы от тебя Келли.
Глава 18
Бун вошел в «Вечернюю рюмку» и вернулся за свой столик.
НеСанни тяжело вздохнула и повернулась к повару.
— Уже разогреваю, — кивнул тот.
— Почему я? — спросил Бун. — Почему не какой-нибудь другой частный детектив?
— Потому что ты знаешь обстановку, — пожала плечами Петра. — Другому детективу понадобились бы годы, чтобы узнать то, что знаешь ты.
— А почему Алан взялся за это дело? — продолжал допытываться Бун.
— Они с отцом Кори — члены одного университетского братства.
— Значит, услуги Алана ему по карману.
Петра кивнула.
— Он кто? Врач? Адвокат? Индейский вождь?
— Застройщик, занимается недвижимостью, — объяснила девушка.
— Я его уже ненавижу.
И он не погрешил против истины. Вообще-то Бун с радостью усадил бы всех до единого застройщиков Южной Калифорнии в автобус и столкнул бы его с самого высокого утеса. Конечно, если бы при этом не пострадал водитель. Идеальным вариантом было бы найти застройщика, умеющего водить автобус.
НеСанни поставила перед Буном тарелку. Откусив здоровый кусок разогретой мачаки, он заговорил:
— Я не буду вам помогать, если вы хотите добиться оправдания ублюдка.
— Об этом мы тебя и не просим, — заверила его Петра. — Нам нужен приговор, который объективно отражает факты: пьяный подросток ударил человека, затем, по трагическому стечению обстоятельств, этот человек погиб. А вот толпа требует, чтобы Кори судили за убийство первой степени. Мы вообще не хотим доводить дело до суда, Бун. Попробуй накопать какую-нибудь информацию, которая позволит нам заключить сделку, удовлетворяющую обе стороны, — попросила она.
Они хотят обвинить его в убийстве по внезапно возникшему умыслу, понял Бун. Он знал, что по законам Калифорнии наказание за такое преступление не бывает слишком мягким — от двух до одиннадцати лет тюрьмы. Кори, скорее всего, дадут лет шесть-семь.
— Передай Алану, что я возьмусь за это дело, — решился Бун.
— Собственно, я уже, — улыбнулась Петра.
Потому что, несмотря на все твои глубины и сложности, ты все равно ужасно предсказуемый человек, подумала она.
Ты всегда поступаешь правильно.
— Вот только есть одна маленькая проблема, — сказала девушка, оторвав кусочек от тортильи Буна.
На самом деле шесть маленьких проблем.
Пять свидетелей.
И признание Кори.
Глава 19
Бун встречался с Петрой уже достаточно долго, чтобы научиться расшифровывать ее по-британски сдержанные фразы.
Когда она говорила, что «немного голодна», это значило, что она готова съесть быка; если на словах она «раздражена», то на самом деле близка к массовым убийствам; и если она говорит, что у Кори «маленькая проблема», то парня можно только пожалеть.
Назвать признание Кори «маленькой проблемой» это все равно что обозвать цунами «небольшой волной», подумал Бун, просматривая папку с материалами по делу. Эта «маленькая проблема» легко смоет Кори с пляжа и унесет прямиком в Сан-Квентин,[20]откуда он уже никогда не выберется.
Вот что написал в своем признании этот идиот Кори:
Мы вышли из бара и стали ждать, потому что разозлились, что нас оттуда вышвырнули. Ну, я увидел мужика, который оттуда вышел, и решил его отделать. Я подошел к нему и ударил его своим ударом Супермена.
«Удар Супермена»? Это еще что за хрень, удивился Бун.
У него глаза закатились еще до того, как он упал на землю. Мне больше нечего вам сказать.
Действительно, нечего. А больше и не надо, пустоголовый ты козел, подумал Бун. Зачем же говорить еще что-то, когда можно сразу признаться в преднамеренном нападении, да еще и подтвердить, что жертва погибла не от удара о землю, а от твоего собственного кулака? М-да. «Мне больше нечего вам сказать». Лучше бы ты вообще молчал, креветка безмозглая. Надо отметить, стиль письма поражает — пожизненное заключение в пяти предложениях. Хемингуэй бы обзавидовался.
Трое свидетелей из пяти были дружками Кори.
Разумеется, они мгновенно свалили все на него.
Как это типично для таких банд, подумал Бун. Всякая шелуха вроде «братья навеки» мгновенно с них слетает, стоит только предложить им тяжелый выбор — либо убийство первой степени, либо соучастие в непреднамеренном убийстве, либо позиция невинного свидетеля. И тогда-то «братство» быстро разделяется на Каинов и Авелей.
Разумеется, полиция с самого первого дня шила дело именно Кори. Помимо трех подростков, были еще два свидетеля, которые видели, как Кори нанес мужчине смертельный удар. Полицейские сразу же начали «работать» с потенциальными сообвиняемыми, чтобы как можно крепче затянуть петлю на шее Кори.
Строго говоря, арестовать могли бы и всех четверых — ясно, что со стороны полиции это был гамбит, — но на деле предъявить остальным бандитам было нечего. Самое страшное, что сумела бы доказать полиция, — обвинение в пособничестве. Так что копы предпочли дать парням зеленый свет и выпустить их на свободу.
Взамен они дали показания. Самым ценным свидетелем оказался Тревор:
Мы тусовались в переулке, когда увидели того мужика. Кори сказал: «Смотрите, как я его отделаю. Я его уничтожу». Я попытался его остановить…
Как же, остановить он его пытался, хмыкнул Бун. Проработав три года в отделе по расследованию убийств, он научился отличать полицейскую речь от настоящих показаний свидетеля.
Тревора основательно поднатаскали.
Но вот убедительно врать так и не научили.
Хотя доля истины в его словах все же была.
А вот фраза «Я его уничтожу» стала для Буна неприятным сюрпризом.
Он продолжил читать показания Тревора.
Я попытался его остановить, но Кори стряхнул мою руку, подошел к тому мужику и ударил его ударом Супермена.
Опять этот идиотский удар Супермена, подумал Бун. Какой-то бзик у них прямо.
