И не могла. Начисто стёрлась из памяти и реакция родителей, вернувшихся из гостей и заставших погром в гостиной и её окровавленное лицо и одежду. Или всё-таки она успела умыться? В этом месте тоже был полный провал.
Но зато она навсегда запомнила, как они влезли на подоконник, окончательно перепачкавшись и размазав по нему всю грязь, и долго сидели там, обнявшись и разглядывая пустой двор – две крошечных девочки, два ребёнка, растерянных и напуганных. И стук Лёлькиного сердца, и её дыхание возле своего уха. И неведомо откуда вдруг взявшийся отчаянный страх потерять сестру.
Глава 2
Внешность порой бывает обманчива.
Так думала Алана, рассеянно глядя в окно. Мысль пришла в голову очень некстати. Некстати она отметила про себя, что её мысли постоянно приходят некстати. Что делать, это была такая их, мыслей, особенность.
Вообще-то она выглянула, чтобы посмотреть, как там погода на улице. Хотя никуда не собиралась. Сегодня же воскресенье, не нужно идти ни в универ, ни в агентство. Можно провести весь день, тупо глядя в телевизор. Можно наплевать на всё, и оторваться за игрой в "Весёлую ферму" или провисеть до полуночи в интернете. Ведь это был её день.
Её день рождения.
За пятнадцать лет она как-то уже привыкла к тому, что встречает свой день рождения одна. Человек ко всему привыкает со временем, не так ли?
Нет, поначалу, разумеется, люди пытались навязать ей в этот день своё общество. Бабушка там, Никиткины родители, отец …в те времена, когда ему ещё было до неё дело, или он хотел, чтобы все так думали. Ребёнок ведь не должен чувствовать себя одиноким, тем более, в такой день. Наверное, они были правы. Только получалось у них плохо. Как ни пытались внушить Алане, что день рождения – это праздник, веселее не становилось.
Потому что это был неправильный праздник. Вот уже пятнадцать лет это был самый неправильный праздник в её жизни. Самый печальный и самый нелюбимый день.
******
Алана смотрела из окна на девушку, усаживающуюся в новенькую серебристую "Шкоду". Девушка была, должно быть, немного её старше самой, невысокая, худенькая, без малейшего намёка на какие-либо "формы", с жиденьким хвостиком белёсых волос и в очках. Типичная "мышь", как сказала бы её приятельница по агентству Сонечка Лаптева. Но зато, какие парни крутились вокруг этой "мышки"! Сонечке, со всеми её формами и ногами "от ушей", такие и не снились. Не снились, впрочем, и самой Алане, хоть в этом, по убеждению вышеупомянутой Сонечки, была виновата только она сама.
– Господи, и где только таких дур делают? – вздыхала Сонечка, глядя, как Алана не моргнув глазом, отбривает очередной "кошелёк на ножках" (любимое выражение самой Сони). – Где, где? Да ты представь себе, хотя бы на минуту, сколько у него денег!
В ответ на гневные выпады подруги Алана неизменно пожимала плечами.
– Это же его деньги.
– Да, но он мог бы с тобой поделиться. Тебе приятно, а от него бы не убыло.
– От него-то да, – соглашалась Алана. – А от меня? Понимаешь, вознаграждение за щедрость далеко не всегда равноценно вложению. Боюсь, не продешевить бы.
Это был, конечно, сарказм. Алана очень хорошо изучила Сонечку и знала, что для душевного спокойствия их обеих лучше выглядеть в глазах подруги меркантильной сучкой, чем блаженной дурой. Но Сонечка сарказма не понимала, она начинала кривить хорошенькое личико и закатывать глаза:
– Ой, всё! Ищи себе прЫнца. Бог, как говорится, в помощь! Только учти, принцы – явление по нынешним временам редкое. А молодость – недостаток, который очень быстро проходит, как говорит наша Полина.
– Вообще-то Гёте сказал это гораздо раньше, – парировала Алана, и Сонечка, осознавая свою полнейшую в данном вопросе беспомощность, в конце концов, махнула на неё рукой. Всё-таки где-то в глубине души она считала Алану блаженной дурой и, надо признаться, не без оснований.
******
Вот соседка Ксюша, похоже, была с Сонечкой ягодой одного поля. Во всяком случае, отказываться от дорогих подарков кавалеров было не в её правилах. Открылось это сегодняшним утром, когда Алану и весь двор разбудил гудок автомобиля с примотанным к зеркалу красным бантом, из окна которого пухлый розовощекий воздыхатель радостно горланил: "С днем рожденья, любимая!". "Вот бы кастрюлю кипятка тебе выплеснуть на башку, скотина, да жаль не достану!", – услышала Алана недовольный голос соседки сверху и прыснула в кулак. Пухляш соседку, на её счастье, не замечал – он орал, гудел и размахивал букетом. Из подъезда выбежала Ксюша, следом за ней неслась её дородная маман в розовых тапочках с помпонами на босу ногу. Пухляш выкатился из дверцы автомобиля навстречу женщинам, и вот они уже все вместе принялись скакать вокруг подарка, разглядывая его и возбуждённо щебеча на три разных голоса. "Полнейший дурдом!" – проорала верхняя соседка, и со всей силы треснула балконной дверью, но на неё никто так и не обратил внимания.
Зато теперь Алана знала, что они с соседкой Ксюшей родились в один день. Полезное знание, конечно же (нет). Что ж, хоть у кого-то сегодня день рождения не будет похож на грустный праздник.
******
Алана отошла от окна. Машин в подарок сегодня она не ждала, а вот букет её таки настиг. Его принёс кудрявый тощий курьер в зеленой футболке с огромными расплывающимися подмышками пятнами пота. Пока Алана расписывалась в квитанции, парень смотрел на неё исподлобья, сопел, краснел, и вытирал ладонью лоб, как будто у него была высокая температура. От этого она чувствовала себя неловко и, закрыв, наконец, за курьером дверь, подумала, что будь её воля, она вообще запретила бы сильно потеющим людям работать в доставке. Или хотя бы ввела униформу – исключительно чёрного цвета.
Да, но букет-то был в её бзиках совершенно не виновен. Букет был огромен и до неприличия красив – красные благоухающие розы, выложенные узором в виде сердца посередине, белые по краям. Такой мог бы подарить в день рождения девушке её возлюбленный, находящийся вдалеке от дома. Вот только никакого возлюбленного у Аланы не было – была только открытка, торчащая из роз. Впрочем, она и без подписи знала, кого благодарить за сюрприз.
Телефонный звонок раздался почти сразу – курьер, наверное, и из подъезда-то выкатиться не успел.
– Привет, старушка! – услышала она бодрый голос на другом конце провода. – Как мой букет? Уже прибыл?
– Спасибо, дорогой, – Алана улыбнулась. – Он прекрасен. Доставлен в лучшем виде.
Никита Гордеев, старинный детский друг (настолько давний, что обладал исключительным правом называть её "старушкой" без
