Книга Человек с душою зверя - Вера Головачева

Светка ждала долго. Из школы выбежали сначала все средние классы, потом через два урока чинно вышли старшеклассники. Светка жадно ловила взглядом каждого выходящего, но мальчиков все не было. Она уже начинала беспокоиться. Под ногами путался какой-то котенок, совсем маленький, белый, с серым пятнышком на правом ухе. Света приласкала его, погладив по худой, с выпирающими позвонками спине, и теперь он никак не хотел уходить, терся о ноги и ласково мурлыкал.

– Ну иди, ты мне мешаешь, – осторожно отодвигала его кроссовком Света, – мне нельзя отвлекаться. Никак нельзя.

Котенок не понимал и терся. А потом спустились сумерки. Может быть, Света пропустила и не увидела, как вышли ребята? Не мог же Василий Василич так долго держать их в школе. Там никого уже не осталось, девочка знала. В такое время всегда школа была закрыта. Нужно было зайти и проверить, и Светка решила выйти из своего укрытия, за которым пряталась от окон школы. Но тут вдали мелькнула фигура, показавшаяся Светке знакомой. Она пригляделась.

По тротуару, между цветниками и розариями заботливо взлелеянными Антониной Потаповной, учителем биологии средней школы номер 52, шел мужчина. Он был весь в черном, в котелке и с тросточкой. Лицо в темноте Светка не могла различить. Но фигура и походка явно напоминали… Мужчина подошел к школе и посмотрел в окна класса на третьем этаже. Бледный свет луны лег на его лицо. Это точно был он, Василий Васильевич. А чуть поодаль к нему приближалась еще одна тень. Скоро так приближалась. Подбежала и облаяла.

Василий Василич отскочил от собаки, громко зашипев, и ткнул в нее тонкой тростью, что совершенно не помогло. Собака чувствовала запах кота и это дразнило ее больше, чем мозговая кость с куском сочного мяса.

– Брысь, – крикнул учитель слово, которое раньше слышал чаще, чем теперь слово «здрасьте» от своих учеников в школе.

На собаку такой детский лепет опять же не подействовал, она скалила зубы и старалась ухватить черного гражданина за худую икру. И тут Василий Василич не выдержал, сорвал с головы котелок, метнул его в животное и побежал к ближайшему дереву. Светка глазом не успела моргнуть, как учитель уже удобно сидел на толстых ветках и стряхивал со своего безупречного пиджака невидимые пылинки. Одна нога немного свисала с ветки и беззаботно покачивалась, приводя в бешенство мохнатого пса. Он прыгал за движущейся целью, извиваясь в воздухе, но, опустившись на землю, неизменно глотал слюни.

– Марфа Филиповна, я в некотором затруднении, – вслух заговорил он. Но рядом находился только пес. – Эта временная трудность требует вашего вмешательства.

Голос был спокойный, ровный. Стряхнув последнюю пылинку с лацкана своего пиджака, Василий Василич достал из нагрудного кармана белоснежный носовой платок и бросил его на землю, подальше от собаки. Пес, подпрыгнув, проследил глазами за полетом платка, клацнул зубами, промахнувшись и ухватив воздух, и бросился к белому пятну на земле. Но там уже был не платок. Там стояла древняя сгорбленная старушка, пол лица которой занимал хрящеватый нос.

– Пошел, пошел, – тыкала она кривою клюкой в самую морду пса, – неча здесь добрых людей пугать.

Светка стояла за своим укрытием – густыми кустами сирени, обильно растущими вокруг школы, и боялась поверить увиденному. Она пошире раздвинула ветки, забыв об опасности, но даже так старушка не исчезала. Она возникла из ниоткуда и теперь, достаточно материальная, воевала с собакой.

С псом же что-то случилось. Секунду назад еще он храбро бросался на человека гораздо белее его. Но только появилась старуха, сухонькая, с трудом ходящая, собака заскулила и поджала хвост.

– Вон отсюдова, чертяка лохматая, – тыкала клюкой старуха, и пес пятился, присев на задние лапы, побито глядя в глаза бабки.

Котенок под ногами выгнулся дугой, и шерсть встала дыбом. Он отбежал назад, спрятавшись за Светку. У девчонки все внутри похолодело от тихого ужаса. Собака совсем почти села на задние лапы, развернулась вокруг себя и, скуля, убежала от пугающего ее места.

– Какая наглость, так унизить вас, Василь Василич, – человек ловко спрыгнул с ветки и снова стал приводить свой костюм в порядок, – вы не пострадали, надеюсь?

– Физически нет, Марфа Филиповна, но моральная потеря невосполнима, – жалостливым голосом докладывал учитель, – мне пришлось, как последнему котенку, взобраться на дерево. Это так унизительно. А если бы меня увидели мои ученики?

– Да, – посочувствовала старушка, – это недопустимая наглость. И все из-за этих мальчишек. Из-за них ты здесь оказался. Из-за них я тебя сделала человеком.

– Из-за них, – вторил Василий Васильевич.

«Человек с душою зверя», – начала понимать смысл речей бабы Нюры Светка.

– Тебе нужно им отомстить.

– Отомстить, – соглашался он.

«Он несет обиды бремя».

– Другие уже начали.

– Начали.

«Злость родит других людей».

– Ты сделаешь завершающий штрих. Самый жестокий.

– Жестокий, – эхом отзывался учитель. Он был как под гипнозом.

«Что похожи на зверей».

– Иди.

Старушка сказала последнее слово и испарилась так же неожиданно, как и появилась. Котенок перестал бояться и вышел из-за Светкиных ног. В руках у Василия Василича блеснуло что-то новое, стальное. Он спрятал это в карман и пошел в школу.

* * *

Перед ребятами распахнулась дверь, и они вскрикнули. Третий стоял как с иголочки, шелковый, только карман у брюк некрасиво оттопыривало. Дверь слишком узкая, пробежать мимо никак нельзя. И мальчишки попятились назад. Он наступал на них, гипнотизируя ненавидящим взглядом, вошел в кабинет и со стуком захлопнул дверь. Друзья вздрогнули. Все. Выход на свободу оказался отрезанным.

– Ты вовремя, опыт чуть не сорвался, – прошипел рассерженно мокрый, временами отбрасывая еще искры из бывшей некогда прически, – наука страшно огорчилась бы.

– Несказанно, – подтвердил другой, вставая с пола. Он держался за ушибленный бок.

– Технику нам попортили, – жаловался мокрый.

– Хулиганы, – сказав это, новый погладил рукой оттопыренный карман.