с носиком на четыре литра (типа костровой чайник) и несколько понравившихся ножей: для чистки рыбы, для обвалки туш и кое-что ещё по мелочи. Пусть будет, мало ли. Периодически я начинаю малодушно опасаться, что по какой-нибудь независящей от нас причине (да хоть по чьей-нибудь политической дурости) сообщение между мирами перекроется. Так что лучше перебдеть и набрать побольше.
Третье — банный павильон. Мальчишки начали удивляться.
— А зачем нам сюда?
— Ребята, а как вы думаете: мыться нам как? Правильный сруб — это полдела. А вот правильная печка — это ещё и бак с горячей водой!
Короче, поскольку тормозить меня было некому (хе-хе), здесь мы стали счастливыми обладателями шикарной печки с прозрачным окошком топки (романтика!), баком для воды аж на шестьдесят литров и полным комплектом дымоходов, а так же нескольких прикольных войлочных шапок с дурацкими надписями (типа «шальная императрица», «всё пучком» и «шапка-невидимка»), соляного кирпича (для пользы здоровья), четырёх разноразмерных деревянных шаек, липового банного окошка, чугунного двухлитрового чайника (с ситечком для заварки, аллилуйя!), двух казанов (на шесть и двадцать пять литров — я думаю о перспективах!) с подставками, красивого мангала с завитушками (а мне нравится)…
Примерно на этом месте Киря сказал, что, наверное, в машину всё не влезет.
Я подумала и отправила их разгрузиться. Слόжите всё в фургон, говорю, и обратно приедете, а я пока ещё посмотрю. Они забрали мелочёвку и ушли. Продавщица поняла, что я готова на большее, и начала расхваливать товары с удвоенным энтузиазмом.
Пока мальчишки вернулись, я навыбирала: термометр до 140 градусов (зачем-то с песочными часами), коптильню (самую большую, которая у них была), пару больших деревянных вёдер с ушами (как из сказки про Емелю, угарно), классную дубовую шайку на 30 литров (для мужа, надо же ему подарок сделать), здоровенную почти столитровую кедровую кадку под засолку (мы же обсуждали, что рыбу будем солить — ну вот), и ещё одну поменьше (для грибов?), бочку под холодную воду, ну и ещё одну кадку (для засолки капусты и чтобы было три))), черпак, кочергу, совок для золы, несколько соляных брикетов с травами (с травами-то, поди, ещё пользительней!) и трёхведёрный дубовый жбан с крантиком (самогонщица я или нет, в конце концов?)… После этого продавщица выдохнула и обещала, что организует мне на завтра бесплатную доставку, так что когда пацаны приехали, я быстренько загрузила свою тушку в боню и объявила:
— На Горького, в семенно́й.
— А печка?
— Завтра с утра привезут.
Семенной был нашей четвёртой целью, наверное, последней на сегодня.
Там я сразу попросила коробку, и сложить в неё всё самое лучшее. Плюс три сорта молодого картофеля, по два мешка каждого (один — покушать, один — посадить). Почти уже на выходе я развернулась и купила ещё по пятикилограммовому пакету горчицы, пшеницы, ячменя, ржи и овса. Надо попробовать — что получится?
Всё, домой.
А ещё у меня весь день звонил телефон. Ну, раз шесть точно звонил. Риелторы просились квартирку посмотреть. Всех пригласила на завтрашний вечер, кто не приедет — сам дурак.
Как хорошо, когда дома тебя ждёт взрослый ребёнок, способный сварганить приличный ужин!
После ужина я позвонила Вите-кузнецу:
— Вить, есть дело.
— Слушаю.
— У меня есть маленький плуг и борона под мотоблок. Надо их переделать под конскую упряжь. Вот не знаю точно — как, но в интернете есть картинки. Срочно надо, Вить.
— Насколько срочно?
— Уже вчера. Но два дня есть максимум. Прямо брось всё и сделай, а? Сколько скажешь — я заплачу.
— Когда привезёшь?
— Завтра до обеда.
— Добрό, жду.
Последним моим действием на сегодня было инспектирование нарытых Галей механизмов. Как говорится: ничё не поняла, но о-о-очень интересно. Распечатали всё, с ценами и адресами — пусть будет. А конкретно будем решать, когда Лёха приедет. Сам посмотрит, сам посортирует: нужное — не нужное.
Всё, спать-спать-спать…
05. А Я КАК БУДТО ИЗ ПОСЛЕДНИХ СИЛ…
Я ОСТАЮСЬ. СУББОТА
Опять Иркутск, день восьмой от открытия порталов
Утром я проснулась рано. Ну, как рано — в восемь, для меня это о-о-очень рано. Тем более что легла я около часа, а порядочная женщина должна спать девять часов в сутки.
Мы с детьми (дети — это Галя, Кирилл и Мишка) погрузились в грузовик и помчались на дачу. Первым делом я озадачила парней закидать всё железо от мотоблока и большую раздвижную трёхсекционную строительную лестницу в кузов.
Бабушка, пригорюнившись, сидела на веранде.
— Оля, я там вам дуговой парник упаковала — заберите.
— А ты?
— Я — что? Мне одной зачем столько? Даже одной теплицы много… Саженцы возьмёшь?
— Знаешь, мам, мы сперва до места доберёмся, а потом вы нам передадите, чтобы сразу всё не тащить, хорошо?
— Ещё вон лампу возьми керосиновую, я ей всё равно не пользуюсь. И мотыгу, она удобная.
— Мотыжить как святой Франциск? — попыталась пошутить я, но вышло как-то невесело.
Уезжала я с дачи со смутным чувством подавленности, впрочем, сильно на эту тему рефлексировать было некогда.
Потом мы:
Сдали железяки на переделку. Внезапно были осчастливлены контактом ещё одного кузнеца, который, оказывается «нормальный мужик, кузнец отличный, без придури, зовут Никита, ищет компанию для перехода (так это уже стало называться), чтобы люди были адекватные; вы не против, если я ему ваш телефон дам?» — мы были вовсе даже не против, а очень даже за. Нормальный кузнец — это же чудесно!
Проехали сразу на садовый рынок, купили разборную пятиметровую теплицу, свёрнутые толстой трубой листы поликарбоната к ней и два рулона укрывного материала (чёрный и белый). Кстати, давно хотела попробовать бактерии для туалета на даче. Так и так придётся сортир городить, купила три пачки. И для компоста ещё две. Пусть будет. Коробку свечей. И пару канистр керосина. Блин, на что ни посмотришь — всё надо!
Дальше — оптовка, бытовая химия и гигиена — привыкли мы к комфорту, и нет смысла отказываться от мыла, бритвенных станков, туалетной бумаги, нормального порошка и всего такого прочего. Действительно — золой стирать, что ли, и лопухи культивировать?
Потом мы всё это запихивали в фургон (остался пятачок, под плуг и борону), накорячились с поликарбонатом, пока привязали его на крышу.
Обедали поздно.
Вся вторая половина дня у меня ушла на ревизию своего компьютера: просмотреть все папки (а их у меня огромное, нет — огромадное количество), ненужные стереть, нужные распечатать. Часть инфы — ценной, но вроде бы пока не нужной (все мои педагогические разработки и тому подобное) — сгрузила в облако и дублем отправила на почту сама себе. Вдруг пригодится? По-любому придётся доверенного человека заводить, если что — оформит мне книжицей.
Галю отправила за второй комп перебирать фотографии, чтобы распечатать хотя бы часть и сразу заламинировать — на память. Принтер в маленькой комнате периодически гудел, пахло разогретой ламинирующей плёнкой, доча шелестела листочками. Чувствую, приличная пачка получится.
Миша с Кирей колдовали над ужином. Мужчина должен уметь всё.
А мои архивы всё не кончались.
Нужного, собранного в разное время по поводу частного строительства-сада-огорода-животноводства, получилось несколько книжек. Я бы даже сказала, несколько пачек книжек. Мда.
Ближе к шести начали подтягиваться риелторы. По итогу собралось человек восемь. Лишний раз убедилась, что профессия накладывает на людей определённый отпечаток.
Первый раз я это заметила, помнится, на Шумаке. Было это в далёком две тысячи то ли четвёртом, то ли седьмом году, когда Шумак был совершенно диким местом, доступным только для пеших туристов — в крайнем случае, для тех, у кого водились денежки на аренду бурят с лошадьми (лошадей с бурятами?) или для совсем уж богатеньких буратин, прилетавших на нанятых или казённых вертолётах. Для меня это был подвиг — пройти за три дня семьдесят километров по тайге/горам, вброд (по самую развилку, мамочки…) перейти стылую горную реку по скользким обледенелым (в конце июня, кто бы мог подумать!) камням, перебраться через перевал, проснуться утром в заваленной снегом палатке… Но суть не в том. На Шумаке мы сидели три недели (целебные источники же, кто не в курсе).
И вот в один из дней нам навстречу попались трое мужиков с канистрами. Что меня дёрнуло? Ребята, говорю, а вы не аэропортовские? Вот они удивились! А вы, говорят, откуда знаете?
