возле ветеринарной клиники как раз вовремя и застаю своего тигренка выходящим из здания. Она бросает сумочку на заднее сиденье своего "Фольксвагена", а затем садится за руль. Держась на расстоянии, чтобы между нами была хотя бы одна машина, я следую за ней в восточную часть города. Когда мы подъезжаем к одному из светофоров, мое любопытство берет верх, и я переключаю полосу, останавливаясь прямо рядом с ее машиной. Тонированное окно со стороны пассажира не позволяет ей заглянуть в мою машину, но я вижу ее отчетливо.
Да и мыслить стал яснее.
Когда мы встретились, мой мозг был немного затуманен из-за потери крови, но я заметил, что она симпатичная. Идиот. Она не просто "симпатичная". Нежные черты лица, маленький нос и большие миндалевидные глаза. Округлые, мягкие щеки. Я мог бы смотреть на нее часами. Медово-светлые локоны собраны на макушке, несколько прядей падают на лицо. Я помню запах ее волос, которые были так близко ко мне, когда она наклонялась, чтобы извлечь пулю. Цветочный. Она пахла цветами.
Из динамиков ее машины звучит рок-песня, и она постукивает своими изящными пальчиками по рулю, следуя ритму и подпевая. Получается не совсем правильно, потому что она пропускает почти каждую ноту.
Видишь? С девушкой все в порядке, говорю я себе. А теперь разворачивайся и убирайся отсюда.
Но я не могу.
Я думал, что еще раз увидеть ее, убедиться своими глазами, что с ней все в порядке, будет достаточно.
Но это не так.
Почему? Потому что она была "мила" со мной?
Последний раз, когда кто-то делал мне что-то приятное, было почти пятнадцать лет назад. Именно тогда этот старый ублюдок Феликс пробрался в мою комнату на базе Z.E.R.O. и приставил пистолет к моей голове, сказав, что застрелит меня, если я не дам ему обработать порезы, который Крюгер нанес мне ранее днем. Я бы, наверное, прикончил его на месте, но я все еще был в беспамятстве от того коктейля, который влили в меня перед тем, как капитан Крюгер приступил к своей маленькой пытке. У моего дорогого босса были весьма своеобразные способы наказывать своих новобранцев.
А теперь еще и эта девушка.
Я сказал ей, что никогда в жизни никого не благодарил. Это не только потому, что мне никогда не было за что благодарить, но и потому, что "спасибо" — это просто слово. Один слог без истинного смысла. Как, любовь. Или забота. Пустые слова, которые люди используют, но которые ничего не значат. Как и прощение.
Но я хочу дать ей что-нибудь. Больше, чем поцелуй в руку. На самом деле я никогда раньше никого и ничего не целовал. Мне нечего предложить, поэтому в ту ночь я отдал ей все, что у меня было. Поцелуй руки, которая так бережно обработала мою рану.
Но я также могу обеспечить ей безопасность.
Светофор меняет цвет на зеленый, и я следую за ней в хороший жилой район, где она паркуется перед трехэтажным домом. Я жду, пока она зайдет внутрь, а затем делаю два круга вокруг квартала, чтобы убедиться, что район настолько безопасен, насколько кажется. Сделав это, я останавливаюсь перед закрытым магазином и достаю ноутбук из сумки, которую оставил на пассажирском сиденье.
В левом верхнем углу экрана находится ярлык доступа к конфиденциальной базе данных. Я быстро прохожу четырехфакторную аутентификацию, чтобы войти в систему, и ввожу название улицы в поисковый запрос. Список всех известных преступников и их адреса заполняют страницу. Я сужаю круг поиска до радиуса десяти кварталов вокруг здания, где живет мой тигренок, и внимательно изучаю результаты. У меня уходит почти час, чтобы просмотреть три биографии, которые появляются на экране. Первая — женщина, дважды осужденная за финансовые махинации, поэтому я исключаю ее как потенциальную угрозу. Однако двое других — мужчины с историей нападений и побоев, а один из них был осужден за попытку изнасилования. Я проверяю оба адреса через навигационное приложение, затем беру пистолет и выхожу из машины.
Вся идея второго шанса — одна большая иллюзия. Люди очень редко меняются, если вообще меняются.
И я не позволю потенциальной угрозе жить рядом с моим тигренком.
ГЛАВА 3
26 лет назад
Психиатрический стационар
(Кай — 8 лет)
— Боюсь, с мальчиком мало что можно сделать, капитан Крюгер, — говорит женщина в белом халате, стоя в дверях. — Он не умеет писать и едва читает. Его едва можно считать социализированным. Когда медсестра попыталась его искупать, он оцарапал ей лицо и укусил за руку. Нам пришлось дать ему успокоительное, чтобы мы могли смыть с него кровь.
Мужчина в военной форме заходит в мою комнату.
— Сколько ему лет?
— Мы не уверены, но думаем, что ему около восьми лет, по крайней мере, согласно записям службы защиты детей. Два года назад его нашли голодающим и совершенно заброшенным в пустой квартире. Когда врачи осмотрели его, они решили, что на тот момент ему было не больше шести.
— Родители?
— Неизвестны. Но они нашли разбросанные повсюду шприцы и предположили, что тот, кто о нем заботился, был наркоманом. Вероятно, он умер от передозировки в другом месте. Когда мальчика нашли, он говорил на польском и английском. Последние два года его переводили из одной приемной семьи в другую из-за проблем с поведением.
— Угу. — Мужчина делает еще один шаг ко мне.
Я изучаю его тело с головы до ног, ища что-нибудь, что он мог бы использовать как оружие против меня. Ничего нет, но это не значит, что он не попытается напасть на меня. Я продолжаю стоять в углу, прижавшись спиной к стене, и наблюдаю за ним в поисках малейшего угрожающего движения.
— Вы пытались поместить его вместе с другими детьми?
— Да, сэр. Ничего хорошего из этого не вышло. Другие дети боятся его.
Человек в униформе делает еще один шаг, и вот он уже стоит посреди комнаты.
— Я думал, он здесь самый младший.
— Да. Но он, похоже, самый жестокий. В его записях упоминается инцидент, когда он откусил ухо мальчику и проткнул вилкой другого, когда жил в приемной семье.
— Не думаю, что мальчик выглядит жестоким. Выражал ли он какое-нибудь сожаление по поводу убийства своего приемного родителя?
— Нет.
— Интересно. Известно, что побудило его убить человека? — Еще два шага, и он останавливается прямо передо мной.
— В медицинском заключении указаны многочисленные переломы и другие явные признаки неоднократного жестокого обращения. Однако инцидент произошел из-за того, что
