в руках.
- Ба, говорящий кот, – дрожащим голосом проговорил Тимур, показывая пальцем на Матвея.
- Тимур, знакомься – Матвей Фомич, Familiarusgadicus – фамильяр обыкновенный, – успокаивающе приобняв внука, представила ему фамильяра. – Это мой фамильяр, уж, коли, я – Яга.
- Ты не Яга! – встопорщился от возмущения Матвей. – Говорю же – ты целительница, маг!
- Ба, ты магиня, да? Здорово! – восторженно воскликнул Тимур.
- Не магиня, а маг, – поправил фамильяр. – Маг женского рода не имеет, как врач, доктор, лекарь, – менторским тоном произнёс Матвей. – Вы же не говорите: лекариня, врачиня, докториня, – в голосе фамильяра явственно прозвучал сарказм.
- Ладно, я всё понял, – примиряюще проговорил Тимур. – На, вот, молочка парного попей, фамильярус гадикус Мотя.
Матвей фыркнул, но промолчал. «Что с них возьмёшь, с людей? Всё на свой лад норовят. Ну, и ладно. Приняли, вылечили, кормят. Хозяйка хорошая, умная, но совсем неграмотная. Учить и учить её придётся».
Тимур налил в плошку молока коту, прошёл к умывальнику. Вошёл Егорушка и тоже прошагал к умывальнику.
Завтракали тёплыми оладьями с медовой ежевикой и запивали травяным отваром. А потом всё это запили свежим козьим молоком.
После завтрака у Лукерьи был первый выход за пределы придомовой территории.
- Ба, ты только штаны надень, – заботливо присоветовал Тимур.
- Да ну, зачем? – отмахнулась Лукерья. – Жарко же.
- Ага, бабуля, ты же дома за малиной и грибами в штанах ходила, – поддержал брата Егорушка.
- Так, мошка, комарьё да слепни заедают, а здесь-то нет кровососов.
Уж больно не хотела Лукерья кожаные штаны надевать, а других не было.
- Это на нашей поляне, а там, за её границей, всяких летающих вражин полно, – толковал Тимур. – Поляну с нами магия защищает.
Пришлось Лукерье смириться и надеть штаны. «А, ничего так! Мягкие, удобные», – одобрила Лукерья. «Я, пожалуй, юбку не буду надевать, чтоб не путаться по траве да кустам», – приняла решение. – «А фартук-то надо взять. Может, что дельное попадётся».
- Ой! В сундуке же горшочек с мазью видела, – вспомнила вслух. – На ней какое-то насекомое изображено.
Лукерья полезла в сундук и достала полулитровый горшочек с крышкой. На приклеенной с боку бумажке красовался комар.
- Вот, ребятки, лицо намажьте, – велела внукам, нанося себе на лоб полосу двумя пальцами. – Да не увлекайтесь, только по лбу да щекам проведите полоски, и на шею нанесите сзади и спереди.
֎ ֎ ֎
Глава 6. Родник. Находка
Первым делом Лукерья решила сходить к роднику, о коем упоминал Тимур. Посмотрела на стоящее пустое деревянное ведро. «Тяжёлое же, наверно. Как с ними по воду ходили?», – подумала. Подхватила за верёвку, продёрнутую через отверстия в ушках, взяла черпак и, уже подойдя к двери, с недоумением посмотрела на ведро. Неожиданно, ведро оказалось слишком лёгким, не тяжелее пластикового. Вот, как, если бы, оно было берестяным. Но и берестяное тоже тяжелее. Подивилась такому чуду и вышла на улицу.
От дома пошли втроём. Кот с ними не пошёл, а отправился за сарай по каким-то своим важным делам. Тимур свернул с тропы и пошёл к речке, которая протекала дальше родника, а подход к ней был в стороне, по другой тропе. Егорушка пошёл с ним.
Лукерья прошла по натоптанной тропинке меж берёз до родника, аккуратно выложенного камешками, словно чаша ёмкостью не более трёх литров. Иначе, как черпаком, воды не наберёшь.
Вода в роднике чистейшая, ни соринки на поверхности. Было видно, как на дне бьёт ключик, и вода будто кипела, подёргиваясь рябью. От чаши родника отведён ручеёк, наполнявший водой небольшую лужицу и протекающий дальше через рощу. Видимо к реке.
Лукерья, набрав воды, отставила ведро с черпаком и прошла к лужице. Вода зеркально поблескивала, и Лукерья, не удержавшись, заглянула в неё. Отражение было настолько чётким, что и впрямь, будто в зеркале. Развязав косынку, посмотрела на себя.
- Да-а-а, и впрямь, Яга, – проговорила вполголоса. – Это ж на сколько надо быть криворуким, чтобы такое безобразие слепить.
Чем дольше и пристальней Лукерья всматривалась в отражение, тем отчётливей видела несоответствие. Её лицо, как бы, состояло из двух частей. Гладкий лоб, карие открытые глаза, переносица – её. А, вот, дальше… то есть, ниже… кожа темнее на полтона, но без перехода, резко. Нос… нос на двоих рос, да одной достался, да ещё и загнулся к верхней губе, малость не дотянувшись. Щёки испещрены глубокими складками морщин, отвисшие брыли и дряблые губы. Подбородок выпятился вперёд, ещё больше безобразя лицо.
- Что? Любуешься? Краса-а-авица! – раздался рядом звонкий девичий голосок.
Лукерья вздрогнула, резко выпрямилась, заозиралась.
- Да здесь я, здесь.
Из-за берёзки вышагнула стройненькая, лет двенадцати, девчушка в зелёном сарафане до середины голени, в белой рубашке с обережной вышивкой по вороту и рукавам, в зелёных сапожках. Русые волосы заплетены в косицу с зелёной лентой. Косица не ахти какой толщины и длины переброшена вперёд. Миленькое курносое личико с крапинами веснушек украшали большие глаза-изумруды. В глазах плескалось озорное веселье.
- Ну, и как впечатление? – спросила и хихикнула.
- Нормальное впечатление, – Лукерья с удивлением рассматривала девчушку. – Ты кто?
- Лесная дева, – гордо вскинув носик, ответила девчушка и хохотнула. – Да знаю я, что на деву не тяну, не выросла ещё. Вот и доверили мне только рощу. Ты что? Лесных дев никогда не видела? – спросила девчушка, видя насколько сильно удивлена Лукерья.
- Нет, конечно. Где я их увижу? В моём мире вас нет. Если верить сказкам, то были когда-то. Лесные мавки да луговые.
- Погибли на Земле почти все магические сущности, потому что люди испоганили Землю, нашу матушку, – с грустью проговорила мавка. – Какие смогли уйти в другие миры, ушли сами или им помогли уйти. А кто остался, так не живут, а отживают в муках.
Лесная мавка замерцала и исчезла. Лукерья наклонилась к воде и стала умываться.
- Ой-ой-ой, что ты делаешь? – проявилась мавка.
- Что я делаю? Умываюсь, – проговорила Лукерья, обтирая лицо косынкой, служившей ей прикрытием безобразия.
- Ха-ха-ха-ха-ха! – раскатилась в смехе девчушка. – Хи-хи-хи-хи-хи! – присела на корточки. – Умылась она! Ой, умора! Ой, не могу-у-у!
- Да что тут смешного-то? Ну, умылась. И что?
- А то, что те три существа, что после
