подчеркнуто участливо протянула ба, — ай, помочь чем?
— А что, можете? — мужичок вдруг облизнулся и почему-то посмотрел прямо на меня.
— Даже не думай, куби! — в голосе бабушки почувствовалась угроза.
Куби?!. Это что такое?! Я лихорадочно принялась вспоминать сленг и вообще, «уличные словечки», но ничего такого похожего не вспоминалось.
— Э-а?.. — он сделал шаг ко мне.
Но в бабушкином кулаке вдруг что-то сверкнуло. Дядька отпрянул, зашипев и почему-то закрывая рукой глаза.
— Не нравится, куби? — Бабушка теперь напоминала извергающийся Везувий: мощь и непреодолимая опасность, — что, не нравится?
Она ласково улыбалась, но мне захотелось спрятаться.
— Да я что?.. Я ничего!.. Я никогда!!.. — он тихо заверещал и попятился обратно к парадной. Развернулся перед дверью и сбежал.
Мы снова остались одни. Я огляделась, но все также было тихо: не светились окна, не шумели машины.
— Ба?.. — я осторожно подошла к бабушке, — что случилось?
Та спрятала в карман медальон на кожаном шнурке.
— Вот так и бывает, внуча, — она посмотрела на окна дома, — едешь за одним, натыкаешься на другое. Идем домой.
Мы оперативно собрали сумку и вышли на улицу.
— Ба, а кто это был? — Галерная осталась далеко позади, когда я решилась задать мучавший меня вопрос.
— Инкуб. Правда, этот какой-то слабенький. Молодой, что ли?
Я напрягла мозги, лихорадочно вспоминая, что слышала об этом.
— Э-э… демон?..
— Да. Демон, питающийся человеческой похотью. Чаще женской, но иногда и мужской. Правда, для этого он принимает женское обличье и зовется суккубой.
— Ой… — я вдруг поняла, что и как сейчас случилось. Немного испугалась.
— Не бойся, — ба заметила мою реакцию и улыбнулась, — наш район для них закрыт, бояться нечего.
Дома царило обычное субботнее утро: тетя Оля баловала мужа блинчиками, Люська сварила себе кастрюлю овсянки. Варфоломеевна поставила тесто на пирожки. У меня была заранее подготовлена основа для сладкой запеканки, так что я просто сунула форму из холодильника в духовку.
В кухню зашел Дима с книжкой в одной руке и кастрюлькой в другой. Поставив посудину на огонь, он уселся перед плитой на табуретку.
— А что ты читаешь? — Люська не смогла пройти мимо.
— Я же говорил, про Великую Смуту, — парень укоризненно посмотрел на настырную соседку.
— А что это такое?
— В истории такой период.
— Люся, — тетя Оля погрозила лопаточкой, — отстань от парня!
Та уныло вздохнула, но вернулась к своей каше.
Я принюхалась:
— Суп? Запеканка уже закончилась?
— Ага. Супчика захотелось, для желудка полезно.
— И то верно.
Дима посмотрел на кастрюлю, подумал и продолжил:
— Знаешь, приятель за один присест слопал аж половину принесенной на перекус запеканки. Остальное съел через полчаса. Мне ни фига не оставил. Пришлось в кафе себе пирог купить, чтобы голодным не остаться. Хорошо, хоть, что за его счет, раз уж он меня объел. А теперь канючит, что тоже хочет учиться готовить. Кстати… Криста, ты в посудный, часом, на днях не собираешься?
Я сначала хотела отказаться. Потом вспомнила про разговор с бабушкой и отозвалась:
— Да, собиралась. Надо кое-что прикупить нужное. Правда, пока не горит, но надо. А что?
— Да я заглянул… и глаза разбежались. Всего много, и все такое яркое, красивое! Одних только толкушек пять видов, про остальное вообще молчу. Продавцы меня чуть на тряпочки не порвали, самое дорогое втюхивая. А сам я не разбираюсь. Не хочется деньги зря тратить. Я их не печатаю. А если бы мы вместе пошли, было бы надежнее.
— Не знаю… может, сегодня попозже соберусь. Ты в какой ходил?
— На Каменноостровском.
— А! Знаю. Хороший магаз. Только народу много.
— Зато цены не задирают.
— Я лично думала на Сенную съездить, там аренда ниже и товары дешевле. Челноки порой очень хорошие вещи за гроши продают. Заодно продуктов прикуплю.
— Отлично! — обрадовался ботан, — тогда я с тобой!
— Договорились. — Заодно он и мою кошелку, хотя бы одну, дотащит, мне полегче будет.
В комнате ба снова засела за монографию. Я сообщила о свежих планах. Бабушка одобрила:
— Возьми деньги в буфете. Раз уж появился доброволец, грех его не нагрузить.
— Я тоже так решила. Крупы закуплю, сахарку, консервов. Кружки нам пластиковые куплю, чтобы в поездку брать. Посмотрим.
— Правильно, — ба ласково мне кивнула и отвернулась снова к монитору.
Потом мы позавтракали запеканкой, и я занялась домом: прибралась, закинула в стиралку белье. Приготовила второе на обед: фритатту с остатками жареной курицы. Дима посмотрел, принюхался и записал себе рецептик.
* * *
После обеда собралась. Дима уже нарезал круги по прихожей. Ради такой вылазки он надел джинсы и футболку, а на плече нес большой потертый рюкзак:
— Я готов!
— Идем, — я взяла с собой сумку-тележку и несколько пакетов.
Мы проехали в метро и вскоре вышли на вечно загруженной Сенной. Машины с трудом проталкивались мимо бетонного забора по узкой проезжей части посреди площади. А еще трамвай, а еще нахальные пешеходы, снующие во всех направлениях наперекор ПДД и здравому смыслу!..
— Дима, нам сюда! — остановившись на минутку, сориентировалась и начала целенаправленное движение в сторону ларьков и палаток, — сначала загрузимся провиантом, потом займемся посудой.
— Ага.
Отогнав парня от наглых перекупщиков и выдернув из толпы дурных бабок, подвела к давно знакомому шатру с приметной вывеской «Продукты оптом». Здесь я закупаюсь последние два года. И продавщиц знаю наперечет. Сегодня дежурила Ляля: тетка лет сорока с веселым характером и несгибаемой натурой.
— А, Криста!.. — хорошая продавщица постоянных клиенток знает по именам и мгновенно выделяет, — наконец-то ты не одна, а с женихом! Правильно, пусть приучается.
— Ляля, не пугай мне соседа! — одной фразой расставила все по местам, — лучше рассказывай, что у тебя есть хорошего!
— Соседа? — тетка окинула Диму взглядом, — хорошие соседи это хорошо… А товар у меня сегодня почти весь хороший. Только окорочка не бери, где Вагид их надыбал — в душе не ебу.
Хозяин сего заведения, Вагид Магомедыч, был мне еще по школе знаком, так что о его талантах я давно наслышана. Он у нас в школе завхозом работал, а с началом Перестройки в торговлю подался. Так что «знаем, плавали».
— Окей, окорочка не берем. А что еще есть?
— Да смотрите сами, — Ляля широко обмахнула рукой прилавок, — сахар сегодня дешевый, консерва разная… китайская ветчина есть!..
— «Великая стена»?! Где?!
— Только для своих, — она подмигнула и полезла под прилавок, — половину ящика хозяин себе забрал, еще половина есть.
— Двадцать четыре банки? Почем?
— Для тебя — по девятнадцать.
— Отлично. Половину мне, половину Диме.
— Диме?
Я ткнула пальцем в соседушку:
— Это — Дима! Мой сосед и очень хороший мальчик. Дима, знакомься, это Ляля. Запомнил палатку?
— Да, —
