чем-то, наподобие хлыста.
— Ты не обнаглел, уродец? — удивленно спросил я его.
— Что? Да я тебя… — он просунул руку через ворота, да попытался меня своим оружием оприходовать, но только замаха не хватило и удара как такового не вышло.
— Что за идиот? — удивленно спросил я, посмотрев на дядю.
— Да кто бы знал бы, — пожал тот плечами.
— Да как вы смеете! — сорвался на фальцет воин.
Ба, да он моложе, чем я даже поначалу подумал. Судя по всему, не более двадцати лет.
— Успокойся, пока я не успокоил тебя, — сказал я, подходя к воротам. — Кто такие и что вам надо?
— Мы — охрана представителя мэра Ягена! — сказал второй подошедший воин, более старший. — Нашему господину нужно поговорить с главой клана Мрачных!
— Да? Ну заходите, если так, — кивнул я и, развернувшись, пошел в сторону дома. — Открой ворота.
Последнюю фразу я сказал немертвому, стоящему у ворот. Через пару секунд позади послышался лязг отпираемых ворот, а чуть позже топот ездового ящера. Я оглянулся. Тот самый молодой воин все же решил показать свою удаль и приголубил открывшего ворота своим хлыстом, которым, видимо, ранее разгонял нищих перед колонной. На лице немертвого пролегла безобразная рваная рана, чудом не задев глаза. Тот дернулся, чтобы напасть на агрессора, но мысленной командой я его остановил. Хорошо, что могу так связываться со своими созданиями. Не сказать бы, что можно вести полноценный диалог, но односложные команды, по типу «атаковать» или «остановиться» понимали без проблем. Все равно немертвому такая рана на лице не повредит, даже добавит необычности, что ли. Может всем своим таких шрамов понаделать, как отличительную черту, например? Хотя не, обойдутся. А то вдруг глаз задену, придется утилизировать. Одноглазый немертвый так себе боец, хотя в основном, конечно, действует на инстинктах, с помощью какого-то чутья. Но все равно, увечных не хочу держать. А наглый тип, заметив, что попал по своему «противнику» радостно заржал и направил своего скакуна на меня, даже не посмотрев, что его удар для немертвого был практически бесполезен, если не считать, конечно, располовиненное лицо. И что он теперь задумал? Неужто и по мне планирует также приложиться? Вроде нет, судя по скорости хода, он чуть ли не растоптать меня планирует. Хотя почему «чуть ли»? Наверняка своим животным как минимум сбить с ног планирует. Первый заступил путь предо мной, собираясь принять удар на себя. Как ни странно, но дядя встал рядом с ним.
— В сторону оба! — рявкнул я.
Немертвый выполнил команду моментально, а вот дядя не спешил, он оглянулся и даже попробовал что-то мне сказать.
— Быстро! — прикрикнул я, поймав его взгляд.
Ну тут он уже не стал спорить, а просто отпрыгнул в сторону. Эх, как же достали эти несогласия с приказами, да попытки их обсудить. С немертвыми все намного проще. Перебить всех живых соклановцев, что ли, да поднять заново? Шутка, конечно. Наверно.
Когда до меня оставалось меньше двух метров, я вытянул руку в сторону начавшего наклонять голову зверя, и выпустил из ладони черную иглу. Несмотря на то, что место на черепе, которым меня сейчас собирались приголубить, было весьма толстое, судя по наросту, моя игла легко пронзила кость и мгновенно убила животное, заставив того подогнуть передние лапы, падая на голову, а затем завалиться на бок. Всадник, соответственно, вылетел из седла и с криком пролетел мимо меня, падая кулем на землю. Я подошел к наглому охраннику, который с кряхтением пытался подняться и повторно опрокинул его, пиная ногой в грудь. Это уже не могли стерпеть остальные четверо охранников, которые поначалу отнеслись довольно благосклонно к избиению моего немертвого, а вот теперь, когда ситуация изменилась, решили сами вмешаться. Их что, зельем смелости напоили перед приходом сюда? Решили на мага напасть на его территории? Или не заметили, как я убил эту зверюгу и решили, что я просто очень удачливый слуга?
— А ну стоять! — крикнул я, поднимая руку и создавая над ладонью черное пламя. Хороший фокус, эффектный. Правда толку от него ноль, при отрыве от руки это пламя почти сразу гаснет. Зато точно показывает, что владеющим таким фокусом человек является магом.
Охрана тут же застопорилась, перестав вынимать мечи из ножен. И правда не поняли поначалу, видимо, что я не слуга. Ладно, прощу им их незнание. А вот лежащему на земле… Я посмотрел на него, делая для устрашения глаза черными. Но это, как понимаю, было лишним. Охранник с ужасом смотрел на пламя в моей руке.
— Что, не ожидал? — хмыкнул я. — Хочешь сделаю тебя таким же красивым?
Данное предложение я озвучил, свободной рукой показывая на подошедшего Первого. Тот радостно оскалил свои остро заточенные зубы. Не понял, они же раньше вроде были обычными. Или я что-то путаю? Хотя логично, такими рвать мясо удобно, а если не улыбаться, то и не поймешь, что там не человеческие зубы. Но вот с таким оскалом, сразу было понятно, что человеческого в этой твари мало. Охранник побледнел еще сильней, хотя, казалось бы, уже некуда.
— Что здесь происходит? — вдруг раздался громкий голос.
Я оглянулся. Из кареты выглядывал какой-то полный мужчина, пренебрежительно смотря на меня. Точнее, он пренебрежительно смотрел, пока не увидел все то же пламя. Взгляд тут же сменился если не на уважительный, то хотя бы на нейтральный. И на том спасибо.
— Ничего, воспитываю молодое поколение, — сказал я.
— Можете отпустить Клейна? — попросил меня, как понимаю, тот самый «представитель мэра Ягена».
— Конечно, как только договоримся о выкупе за его жизнь.
— Какой выкуп? За что?
— Он изуродовал моего слугу, он хотел своим зверем растоптать дворянина. Разве этого мало?
Услышав про дворянина, парень под моей ногой сдавленно охнул. Понял, наконец, кто я такой.
— Достаточно, вы правы, — кивнул представитель. — Может обсудим это в более приватной обстановке?
— Да, конечно. Люй! — крикнул я, подзывая ликана.
Зверь примчался через пару секунд, оскалив клыки на охранников, отчего те попятились, вместе со своими зверями.
— Не рычи, все в порядке. Подмени меня, пока я с уважаемым человеком беседую, — сказал я, убирая ногу с груди опростоволосившегося парня.
Тот, видимо пока не увидел зверя и не совсем понял мою фразу насчет «подмени меня», начал делать попытку встать, но тут на его грудь
