усмехнулся и хлопнул меня по плечу. Рука его была довольно лёгкой.
— Не переживай, братишка. Всё пройдёт в лучшем виде. Я не могу предать твоё доверие и твои ожидания.
Он замолчал, и взгляд его стал грустным.
— Что? — удивился я.
— Я… — ПЕВГ замолчал, тяжело вздохнул и, цокнув языком, отвернулся. В сторону он произнёс: — Я в самом деле рад, что ты жив, брат. И что мы можем вот так общаться. В нашу прошлую встречу ты казался тем ещё букой, — Певг усмехнулся.
— Не понимаю, о чём ты говоришь, — пожал я плечами. — И почему зовёшь меня «братом»?
Он удивлённо уставился на меня, картинно распахнув веки. А затем засмеялся.
— Вот! Я про это, — произнёс он, отсмеявшись. — Смешно. Согласен. Но, что б ты знал, здесь нас не подслушать. Я позаботился об этом, накрыв крышу артефактным куполом.
Я никак не отреагировал на его слова — энергию артефакта я почувствовал, ещё когда мы с Вениамином только поднимались сюда.
— Ладно, — тяжело вздохнул царевич, не дождавшись от меня никакой реакции. — Попробуем ещё раз, — он решительно уставился мне в глаза и проговорил: — Максим, я в самом деле считаю, что ты лучше других подходишь на роль следующего императора. Да, ты не идеален, да, у старших братьев гораздо больший политический вес. Но ты… Ты — достоин. Ты борешься с монстрами, как и должно аристократу. Ты защищаешь свой дом и не даёшь никому другому посягнуть на то, что имеешь. Ты не дрожишь даже перед более сильными противниками, защищая своё. Я считаю, что если ты всю империю станешь считать «своей», наводить в ней порядок и защищать её от внутренних и внешних напастей — ты приведёшь империю к процветанию. А может быть… может быть, и вовсе сможешь что-то сделать с аномалиями. Как я слышал, их становится всё больше и больше с каждым днём по всему миру.
— Хо-о… — протянул я, пристально глядя ему в глаза. — Ты что же… предлагаешь мне не только Россию, но и весь мир считать своим?
ПЕВГ выдержал мой взгляд и усмехнулся:
— Нет, ну мировое господство — это скучно и банально. А вот показать всем, где их место, и заставить трудиться во благо человечества — наш подход.
На сей раз уже я не смог сдержать ухмылки и спросил:
— А раз ты у нас такой мудрый и думающий о судьбах мира, может быть, сам сядешь на престол Всероссийский?
ПЕВГ вновь смешно захлопал ресницами. Как у него так получается?
— О чём ты, братик? — выпалил он. — Я слишком красивый и творческий для того, чтобы сидеть на этом стуле. Ну уж нет.
Усмехнувшись, он добавил проникновенно:
— А вот ты — другое дело. Тебя не сломают. Ты сам сломаешь кого угодно. И когда ты выйдешь против недругов под своим истинным именем, я поддержу тебя. Все, кто идут за мной — пойдут за тобой. Будь уверен. Но главное — не затягивай… — он посерьёзнел и твёрдым тоном продолжил: — Не одни мы понимаем, что, если протянуть ещё, Михаил выйдет на финишную прямую и не отдаст престол. Весь мир ждёт развязки противостояния, Максим.
— Тебе что-то известно? — хмуро спросил я.
— Может быть, — загадочно ответил он. — Но я не хочу грузить голову Максима Белозёрова опасными знаниями. Я расскажу эту только Максиму Всероссийскому.
— Вот как… А если я спрошу в лоб?
— Попробуй.
— Где Глеб? Что тебе известно о его местоположении?
— Глеб? — удивлённо выпалил ПЕВГ.
Он явно ждал другого вопроса.
И его недоумение сейчас кажется мне вполне искреннем.
— Почему ты спрашиваешь именно про него? — нахмурившись, спросил мой собеседник.
— Мне любопытно, что тебе о нём известно, — произнёс я сдержанно.
Несколько секунд он смотрел на меня, а затем кивнул.
— Хорошо, я могу передать имеющуюся у меня информацию тебе. Но… там ничего такого нет. Как потерялся два года назад след Глеба в Париже, так и всё. С тех пор о нём ни слуху ни духу. Максим, моя СБ хоть и мощная, но не всесильная. Мы не можем поднять архивы французского Бюро. Конечно же, мы работали с бывшими вассалами Глеба, но… не особо глубоко. Однако же проделанной нами работы достаточно, чтобы понять, что большинство членов фракции Глеба удивлены его внезапным исчезновением.
— А меньшинство, стало быть, нет? — хмуро спросил я.
ПЕВГ молча кивнул.
— И почему же меньшинство не удивлено?
— А вот это, Максим, нам с наскоку узнать не удалось. Ну чего ты на меня так смотришь? Я правду тебе говорю! Ты хоть понимаешь, сколько нужно ресурсов для подобных расследований? У меня, между прочим, не только Глеб — брат. А ещё девять есть, за которыми нужно приглядывать! Нет, ну в самом деле, Максим! Что за взгляд?
Несколько секунд ПЕВГ молчал, а затем всплеснул руками и выпалил:
— Хорошо! Вот тебе доказательство моих слов. Если бы я все силы своих соратников и все свои связи сконцентрировал бы на том, чтобы узнать, что в головах у некоторых бывших вассалов Глеба, может быть, у меня бы и получилось достичь результата. Но я решил сэкономить. В итоге мои ребятки сплоховали, когда тайком лезли в дела одного рода… который пожаловался в ВКЖ. И ВКЖ уже в ходе расследования ещё выявило три подобных случая. С тремя родами. Тут либо война, либо скандал… Либо третий вариант — мы все урегулировали тайно-мирно. Пришлось «пострадавшим» родам немножко заплатить, а с ВКЖ поделиться кой-какой информацией. С тех пор в дела бывших вассалов Глеба я не лезу. Ну? Доволен? Мне, между прочим, было неприятно рассказывать тебе о своём грандиозном провале.
«Жёсткий ты, оппа! Заставил человека второй раз кошмар переживать!» — возмутилась Фая.
Я улыбнулся и кивнул.
— Понял тебя, спасибо, что поделился.
— Тц! — цыкнул ПЕВГ и недовольно задрал нос. — Тоже мне! — фыркнул он. — Да, меня интересовала судьба Глеба! Но я не всесилен. Я, конечно, мог бы переговорить с сестричкой Наташкой, но что-то как-то не тянет меня ехать к ней в Париж. К тому же, поговаривают, она немножко кукухой поехала после смерти мужа. Случайно ничего не слышал об этом?
Он многозначительно посмотрел на меня.
Я пожал плечами.
Мысленно в тот момент я пытался
