бы извиняясь или прощаясь навеки, пожал плечами и отвернулся, а я начала захлебываться. И тут бы мне, друзья, наступил конец, причем глупый, неприличный и абсолютно неуместный конец!
____
Он плыл со стороны Афона. Поверьте мне, море было абсолютно пустым, и откуда появился мой спаситель – не ведаю. Знаю только, что он плыл со стороны Афона.
– не волнуйся, – сказал он, и я услышала, хотя был он еще далеко и волны закатывали меня уже по самую макушку. – Я здесь. Ну вы не поверите мне, но он был красив, словно сошел, сплыл с греческой амфоры. Я увидела его только один раз, когда, вынырнув на поверхность, обернулась на этот спокойный голос и белые руки, которые уверенным брасом несли ко мне человека с узким лицом. Больше я его не видела. В какой-то момент я почувствовала, как уверенная ладонь легла на мою руку, крепко ухватила ее, и я поплыла сама, не цепляясь и не боясь, отталкиваясь ногами от противной воды. Плыть-то всего надо было пару метров. Все та же рука уверенно вывела меня на песок, и я закашлялась, схватилась за горло, ловя дыхание. А дальше было как во всех сентиментальных историях: когда я выпрямилась и огляделась, его уже не было.
Будем считать, что это был ангел.
Глава 8
В таверне
Виноград почернел, и отяжелевшие кисти нависли над фонтаном, почти достигая тоненькой струйки. фонтан – круглая каменная кладка, внутри – два металлических обруча с дырочками для веселой воды.
Он стоит посредине таверны, в той ее части, которая покрыта виноградным плетением. Столики застелены скатерками в клетку; на столбиках, поддерживающих деревянную крышу, висят чесночные косы.
Держит таверну семья. Хозяйка принимает заказы, двое шустрых парнишек разносят на подносах с цепочками кувшины с вином и лед. Папа – повар, кудрявый, как бог Пан; он иногда выходит, чтобы поболтать с гостями; на крыльце у соседнего входа в домик, под развесистой акацией, сидит бабушка в черном обтягивающем платье и караулит мелкоту.
Я люблю к ним ходить. Во-первых, недалеко, а во-вторых, прямо рядом с ними лодочная станция, отделенная от пляжа веревочкой с буйками. За эту веревочку я держусь, когда большие волны. Боюсь, унесет. Что вы без меня будете делать?
Кормят здесь вкусно везде. В нашей деревушке развлечений мало, прямо скажем, никаких, и поэтому главное событие дня – это ужин. Таверны стоят вплотную вдоль моря. Часть столиков под накрытием, а часть прямо на траве, так что можно сидеть босиком.
Днем можно и просто в купальнике, но вечером все любят приодеться. Здесь это означает, что кавалеры натягивают шорты, а дамы бросают поверх загара какую-нибудь прозрачную тряпочку с блестками.
Коронное местное блюдо – гирос. Это типа нашей шавермы, только вкусно. Гиросом на вынос и в тарелках торгуют здесь на каждом углу. на каждом втором, кстати, продают вареную кукурузу.
Ее, кукурузу, как и пончики, разносят дополнительно по пляжу специальные разносчики в широких шляпах. В пончики втыкают маленькие флажки.
Самым шикарным считается козленок на вертеле. Его подают лишь в нескольких местах и по особой договоренности. мы как-то решились. Утром прогулялись до ресторанчика с названием «неряида» и ушли на пляж. Возвращаемся вечером, прожженные насквозь, и видим, что навстречу бежит наш хозяин, Кристас.
– Елена! – кричит он. – Где вы ходите?! Козленок уже готов, два раза звонили, и один раз посыльный из «неряиды» прибегал!
Они все друг про дружку знают. Как-то спросили Кристоса:
– А бывают здесь русские?
Тот мгновенно ответил:
– Сегодня было три машины с русскими номерами.
Специфика – вся еда из окрестных деревень. У помидоров вкус помидоров, арбузы сладкие, перец жжет. Меню, конечно, тебе подадут, и там даже будут написаны слова и цифры. но действовать надо по-другому.
– А что у вас сегодня из приготовленного?
И ресторанщик, задумавшись, словно я сегодня первая делаю заказ, начнет перечислять: мусака, перец, фаршированный рисом и травами, запеченная в печи баранина, мясо в виноградных листьях…
Про рыбу не говорят. Ее показывают. Тебя заводят в недра пустого зала – это зимний зал, летом его даже не открывают, – и повар выносит поднос, где, припорошенные колотым льдом, лежат скользкие рыбины.
– Сегодня у нас редкая рыба – скорпион. – Повар поднимает за жабры создание алого цвета и уважительно подносит мне прямо к лицу: – Вам поджарить или гриль?
Перед рыбным рестораном воткнуты две палочки, перетянутые веревкой. на ней, как сохнущее белье, висят октопусы. Конструкция служит и вывеской, и рекламой, и хранилищем. можно подойти, сфоткаться и тут же выбрать понравившуюся ногу.
Как-то еще в самом начале путешествия муж раскрыл меню и попросил единственную рыбу, название которой он может произносить по-английски: красные мулеты. По-нашему это красноперка, она вовсю водится на Дальнем Востоке.
Официанты заволновались. Пришел главный.
– Сегодня не привезли. Точно будет завтра.
На следующий день, очень жаркий, мы устроились не на песке, а рядом с пляжем, под широкой смоковницей. Около часа к нам подбежал молодой человек в белой куртке.
– Лодка уже в порту! – закричал он, только завидев нас. Портом они, кстати, называют дощатый пирс, где одновременно могут припарковаться три рыбацкие лодки и один прогулочный катер.
– минут через пятнадцать будет уже на кухне!
Вы еще поплавайте, а как будет готово – я вам с берега помашу!
На столе, обуреваемая бризом, стояла миска с греческим салатом, как бы прихлопнутая сверху белым ломтем феты; жареные целиковые красные перцы, чуть спрыснутые виноградным уксусом; корзинка с ломтями горчичного хлеба; сосуд с оливковым маслом и пузатенькая бутылочка домашнего вина.
– К мулете хорошо идет именно это вино, – сказал официант и смущенно добавил: – Оно, правда, дороговато: три евро за бутылку. муж махнул рукой, как бы показывая, что по случаю мулеты он готов идти на такой расход, в другую же руку взял половинку лимона и выжал ее на спинки маленьких красноперых окуньков. Но больше всего я люблю мидии саганаки. Я однажды перепутала название и сказала «саволаки». Мне принесли шашлычок, мелко нанизанный на палочку. Тоже оказалось ничего, отказываться-то было неудобно!
Но вернемся к мидиям. В каждой таверне их готовят по-разному. Ни разу мне не попадалось ничего схожего. Хотя, казалось бы, а что такого? Томаты, неизменная брынза, острый зеленый перец, травы… Иногда их подают запеченными в низеньких керамических горшочках. А вот в моей любимой таверне, той, около буйков, это же блюдо выглядит в виде густого супчика, туда же добавляют и горчицу. Про вино я говорить не буду, расстроюсь. ну, во-первых, рецина. Это
