да нервные. Я когда первого рожала, нам акушерка такую историю рассказывала.
Она размешала в чае сахар и продолжила:
- Приехала молодая пара на совместные роды, первый ребенок. Муж как всю эту кухню увидел – грохнулся в обморок, да еще и неудачно – голову разбил. Так врачи вместо того, чтобы роды принимать, мужа в чувство приводили. Оказали первую помощь, вызвали скорую и отправили в травмпункт. А в травмпункте в диагнозе написали «родовая травма».
Мы расхохотались.
- Но я думаю, что это байка, конечно, в жизни не могло такого быть, - сквозь смех пояснила она.
- Почему не могло, - не согласилась Таня Черная, намазывая батон маслом. – Вполне себе жизненная история. Я на учет по беременности в ЖК становилась, гинеколог велела принести анализы мужа на ВИЧ, сифилис и группу крови. И направления на анализы выписала. Муж у меня военнослужащий, пошел к командиру отпрашиваться, чтобы анализы сдать и, естественно, предъявил бланки направлений. Так над ним потом вся часть потешалась – в направлениях был написан диагноз «беременность девять недель».
Мы снова рассмеялись.
Она положила на батон два куска сыра и продолжила:
- И про обморок чистая правда. Моего мужа уж никак слабаком не назовешь – в горячих точках побывал, много всякого видел. Пока схватки шли – он еще держался, а как потуги начались, почувствовал, что земля из-под ног уплывает. Выскочил в коридор, сел на пол. А там как раз техничка убирала и оставила ведро с половой тряпкой. Так он эту тряпку схватил и на лоб положил вместо мокрого полотенца.
- Да уж, девочки, - задумчиво произнесла Таня Белая. – Какие мы все мамочки героини, мужикам и не снилось. Мой-то хитрый, всю первую беременность обещал, что на родах вместе будем. А как я позвонила, что рожаю – отморозился: «Ой, мы с мужиками смотрели футбол, и я пива выпил. Не поеду же я с запахом в роддом». Так и откосил это дело, оставил меня одну на баррикадах. Но ничего, я ему отомстила.
Она пошуршала фольгой, распаковывая сладкий сырок, и начала рассказ:
- Родила я Даньку, положили нас послеродовую палату. Со мной соседка – армяночка, черненькая такая. И сынок у нее, понятное дело, тоже чернявый родился, да еще и волосатый весь: ручки ножки, плечики – все в черном пушке, даже на личике бакенбарды. Утром заходит детская медсестра и говорит: «Готовьте деток, будем по одному забирать к окулисту, на специальном аппарате глазки проверять». Первого соседкиного проверили, а потом и Даньку повезли. Армяночка меня просит: «Пригляди за моим малым, пожалуйста, я пока на процедуры схожу». Она в родах порвалась сильно и ходила в процедурку, ей на швы каким-то прибором светили. Тут как раз муж звонит, что уже под роддомом стоит, с сыном приехал знакомиться.
Она обвела нас глазами и улыбнулась:
- Я, как видите, сама натуральная блондинка и муж у меня такой же – белобрысый, светлокожий, еще и растительности на теле практически нет. И вот заходит он в палату, а мы там вдвоем с соседкиным чернышом. Говорю мужу:
«Познакомься, это Данечка! Смотри, какой красавчик, а главное – вылитый ты!»
Муж как этого чернявого волосатика увидел, побледнел весь, глаза вытаращил и дрожащим таким голосом интересуется:
«А п-п-почему он такой черный?»
Я черныша на руки взяла:
«Да не знаю, у меня прабабушка из Абхазии была, может это повлияло. А вообще, какая разница».
Муж еще больше побледнел:
«А это точно наш сын, ты уверена, что именно его родила?»
Я вздохнула и говорю:
«Точно не скажу. Я так в родах намучалась – одна, никто даже спинку не потер и водички не принес. Поэтому сил, чтобы ребенка пристально рассматривать, не было. Родила и родила. Кто знает, может, и перепутали».
Тут он вообще расстроился:
«Какой же я дурак, что на роды не поехал. Теперь всю жизнь сомневаться буду. И как маме внука показывать не представляю – она же не поверит, что он от меня».
И тут как раз открывается дверь, и медсестра завозит Даньку. «Успокойся, - говорю мужу. – Вот твой сын, знакомься».
Он испуганно так:
«А этот чей?»
«Соседкин, она на процедуры ушла».
Таня Белая глотнула чаю и закончила весело:
- Зато теперь муж говорит, что ни за что одну меня на роды не отпустит. Будет строго смотреть, чтобы ребенка не перепутали.
- Здорово ты над ним подшутила, - рассмеялись мы.
Что удивительно – история имела продолжение.
Я лежала в дородовом отделении и случайно встретила в коридоре Таню Белую. Она была уже без живота.
- На роды? – улыбнулась она.
- Да, согласилась я. – Сорок недель.
- А я уже отстрелялась. Дочка, Ульяна, 3600. Сегодня нас домой выписывают. Я в дородовое забежала полотенце забрать – забыла в душевой.
- И как, муж на родах был? – вспомнила я наш разговор. – Проследил, чтобы ребенка не подменили?
- Ой, там такой прикол вышел, - рассмеялась она. – Муж, молодец, все время со мной был, помогал очень. И вот, наконец, родила я свое сокровище, кладут мне дочку на живот, а она – черненькая!
- Вот это да! – изумилась я. – Как так? Муж сцену ревности не устроил?
- Так у меня действительно прабабушка была из Абхазии, - улыбнулась Таня. – И дочка – вылитая муж: глаза, брови, носик, даже форма черепа его. Только брюнетка. Муж ни секунды не усомнился, что Ульянка его. Только посмотрел на меня долгим взглядом и говорит:
«Скажи мне честно, тот черненький мальчик, он чей был? Может, ты двоих родила, да постеснялась признаться?»
«Да нет, один Данька был, ты же видел, мы на УЗИ вместе ходили».
«Жаль, - вздохнул муж, - а то было бы у меня два сына, а не один».
- Я теперь, понимаю, зачем ты за полотенцем прибежала, - расхохоталась я. – Примета такая есть – если в роддоме что-то забудешь, то обязательно сюда вернешься. Вот ты и решила подстраховаться, а то муж еще за одним сыном отправит.
- Да я, в общем-то, и не против, - улыбнулась Таня. – Это только в родзале все мы кричим, что больше ни за что. А вот три дня прошло, и я уже не возражаю против еще одного захода. Тем более…
Она сделала таинственное лицо:
- Полотенце я так и не нашла.
Старые знакомые
