образом не связал данные события с попаданцем. Да, многие узнали в безумном призраке Мистресс Лилиану, но никому не пришло в голову, что ее дух привязан не к телу (которое как раз и находилось в одной из комнат храма), а к артефакту. Единственный, кто об этом знал доподлинно был убит самой же Мистресс в первые секунды ее безумства.
Да, расследование шло полным ходом, да были допросы и очные ставки, но не было облав и прочих мероприятий, призванных найти скрывающегося преступника. И все это совершенно не касалось Тимы, который чудом, под прикрытием суматохи, смог выкрутиться из всей этой истории. Нет, конечно же его по прежнему искали, но искали не там и не за то, что устроила Лилиана.
Подземный ход, наконец, закончился и Тима выбрался из него, осмотрел комнату, в которой горело несколько свечей, задумчиво хмыкнул и проговорил:
— Здравствуйте, Далоф. Я, как понимаю, вы хотели со мной поговорить?
— Не с вами, а со своей госпожой, — поправил он, поднимаясь из кресла, — она ведь с вами?
— Здесь я, Ди, здесь, — проговорила Лилиана, проявляясь в реальности.
— О, госпожа, вы живы, — от переполнявших его чувств старый слуга расплакался и упал на колени перед девушкой, — я до конца хотел верить… Я говорил Руфи… О, Госпожа.
— Ну-ну, Ди, довольно, — мягко улыбнулась Лилиана, — не стоит меня так смущать, да еще и перед мастером Тималем. Ты ведь не забыл еще свои же поучения что должно делать, а что нет благородной леди?
— Да-да, госпожа, вы правы, — проговорил он, при помощи вовремя подоспевшего Тимы, поднимаясь на ноги, — благодарю вас, сэр, — слегка поклонился он попаданцу. За то, что вы спасли моей госпоже жизнь. И приношу свои искренние извинения за те слова, что когда-то посмел сказать в вашу сторону.
— Я не в обиде, Далоф, — улыбнулся Тима, — в конце концов, ситуация тогда была довольно… своеобразной. Расскажите, лучше, о том как вы здесь оказались. Вы ведь нас ждали?
— Да, сэр. Вас и Мистресс Лилиану. После того, что случилось в храме, я подумал, что все не так просто…
— И каждый вечер ждал нас у меня в покоях? — перебила его Лилиана.
— Да, госпожа, — слегка поклонился дворецкий, — я понял, что раз вы еще живы, хоть и… в таком виде, то вам рано или поздно захочется посетить свои покои. И теперь, когда вы вернулись… — окончание фразы повисло в воздухе.
— Мы тут ненадолго, — Тима решил, что не стоит держать столь верного слугу в неведении. — Зашли забрать пару вещей и тело Лилианы.
Далофу, видимо, не понравилось столь панибратское обращение со стороны попаданца, Тима видел это по его чуть скривившемуся лицу, однако тот быстро взял себя в руки и обратился к Лилиане:
— Госпожа?
— Все так, Ди, — подтвердила девушка слова попаданца, — мы тут ненадолго.
— Но почему бы вам не остаться дома? Когда все закончилось. Вы же живы! Все увидят это.
— Жива, да не совсем, — грустно улыбнулась Лилиана, — а почему не остаться… Далоф, ты меня разочаровываешь. Кто же позволит призраку управлять активами одной из древнейших семей Дастнары? Не-е-ет, уверена, что эти стервятники уже кружат рядом, ждут времени когда огласят завещание. Ведь так? — она испытующе посмотрела прямо в глаза своему слуге.
— Да госпожа, — склонил голову тот, — все так. Но…
— А есть еще я, — напомнил о себе Тима.
— Вы? — дворецкий явно не понял к чему ведет попаданец.
— Ага, — согласно кивнул тот, — если Лили останется тут, то и мне нужно. Но ведь я по-прежнему в розыске. А прятаться не в моих правилах. Да и не получится. Обязательно найдется какая-нибудь сволочь из числа слуг или рабов, что работает на Лилианиных врагов. Да и не нужно никому знать, что есть способ умереть не полностью. Так что, Далоф, придется тебе пока без госпожи обойтись.
— Тогда я иду с вами! Буду прислуживать вам, госпожа. Ведь леди вашего положения негоже обходиться без слуг.
— Далоф, — звонко рассмеялась Лилиана, — посмотри на меня, неужели ты думаешь, что мне может хоть что-то понадобиться? В моем-то нынешнем положении? Хотя, — уже с изрядной долей грусти проговорила она, — я бы сейчас много чего отдала за чашку отлично приготовленного чая от Руфи. Нет, Ди, — вновь, после некоторой паузы, обычным голосом сказала она, — ты мне нужен тут. Мне нужен преданный слуга в моем доме. Не думал же ты, что я позволю разграбить родовое поместье моей семьи?
— Нет, госпожа. Я все понимаю, госпожа.
— Тогда принеси мне бумагу и писчие принадлежности, — приказала она.
— Слушаюсь, госпожа. — Далоф поклонился и вышел из комнаты.
— Ты что задумала? — поинтересовался у нее Тима, — у нас времени не так много осталось, помнишь?
— Помню, помню, — отмахнулся она, — а что задумала? Ну… — она задорно улыбнулась, — скажем так: те, крысы, что бегают вокруг моего наследства, завтра очень сильно удивятся.
Тима лишь хмыкнул на это ее утверждение, но развивать тему не стал, решив, что сам все скоро увидит.
Тем временем в комнату вернулся Далоф, несущий несколько листов бумаги, чернильницу и металлическое перо для письма.
— Садись и пиши, — приказала Лилиана Далофу и, дождавшись когда тот устроится у ее письменного стола начала диктовать:
— Я, Мистресс Лилиана Ирри, пользуясь своим исключительным правом, согласно постановления «О рабах и рабстве, и прочем скоте» на жизнь, смерть и посмертие своих рабов. Приказываю: освободить из рабства и наделить полными гражданскими правами моих рабов Далофа, — Тима увидел, как старательно записывающий слова Лилианы слуга слегка дернулся и на документ легла жирная клякса. Лилиана это тоже заметила и недовольно приказала:
— Переписывай.
— Да, госпожа, — слегка изменившимся голосом проговорил, теперь уже бывший, судя по всему, раб и достал чистый лист бумаги.
В общем и целом — сегодня, по приказу Лилианы появилось четыре новых документа. Один давал полную свободу Далофу и его жене. Второй, делал бывшего дворецкого кем-то, вроде Лилианиного заместителя на время отсутствия законного хозяина. А вот последние два… Они стал сюрпризом не только для бывшего раба, совершенно не скрывающего слез радости от своего изменившегося статуса, но и для Тимы, которой совершенно не ожидал столь подлого предательства со стороны девушки.
Третий документ делал Тиму членом семьи Ирри. Лилиана, как единственный оставшийся в живых (условно, конечно) член этой семьи, имела полное право принимать подобные решения. А вот четвертый… Четвертый оставлял Тиме практически все (кроме довольно значительной суммы, что
