как сильно растягивается моя пещерка, просто сводит с ума.
Я кончаю на несколько секунд раньше Сережи даже без всякой ручной стимуляции, похоже, просто от мысли, что Никитин наконец отпустил все тормоза. Он догоняет меня, и я слышу его рычание уже там, за барьером оргазма, покорно принимая его в себя, и чувствую сожаление, когда Сережа выходит, чтобы не кончать в меня.
Рухнув на кровать рядом, он подтягивает мое безвольное тело к себе поближе. Я кладу руку на его покрытую бисеринками пота гладкую, почти безволосую грудь и слушаю, как колотится его сердце, ударяясь через ладошку мне прямо в сердце.
Слов нет. Мы наговорились. Но тишина не тягостная. Пока еще нет неловкости, только умиротворение.
«Вот ты какое, идеальное свидание!» — хмыкаю про себя я, а мозг радостно фиксирует, что задница была права, нас поимели, и нам все понравилось.
Сережа убавляет свет в бра над постелью, и мы просто валяемся в полутьме, пялясь в отсветы фонарей за окном и переживая внутри полученные ощущения. Сколько мы так лежим, не знаю. Ленивая мысль, что завтра на работу, а уже явно за полночь, вяло бродит в голове, но ни к чему меня не сподвигает.
Рука Сережи поглаживает мое плечо, рисует кончиками пальцев круги на ключицах и постепенно спускается ниже.
Заторможенно соображаю, что это все больше похоже на заход на второй круг, но я вовсе не уверена, что перенесу без потерь повторение уже пройденного.
Не уверена до тех пор, пока шершавые подушечки не добираются до соска, и моя самая чувствительная эрогенная зона предает меня.
Странное ощущение, когда тело с готовностью отзывается, а эмоционально я совершенно не включена в процесс.
Никитин приподнимается и заглядывает мне в лицо, трогаю его бороду. Волосы сами гладкие, а кончики колючие.
— Устала?
Молча киваю, прислушиваясь к ощущениям, которые дарит ласка Сережи. Он наклоняется ко мне и очень нежно и долго целует, сопровождая поцелуй поглаживаниями тела, пробираясь все ниже и ниже, пока Сережина ладонь не раздвигает мне бедра.
Я не сопротивляюсь, и Никитин мгновенно убеждается, что губки опять скользкие, дырочка влажная, и что вообще тут рады гостям.
— Я бережно, — обещает он, устраиваясь у меня между ног и подкладывая мне под попку подушку. — Не могу устоять, малыш. Твоя писенька — просто чума.
Протолкнув головку, Сережа, как и хотел в начале вечера, забрасывает мои ноги себе плечи и входит в меня осторожно, но так глубоко, как никогда прежде. Пару раз окунувшись на самую глубину, он склоняется ближе ко мне, опираясь на локти и почти сложив меня пополам, и начинает медленно двигаться. Очень приятно и томительно, но мои ощущения меняются, когда Никитин, предчувствуя скорый оргазм, достает член и продолжает двигать им уже между моих сдвинутых ножек, головкой водя между губок и задевая набухший клитор. К тяжелому дыханию Сережи примешиваются мои рваные вздохи. И когда теплые брызги падают мне на живот, я уже тоже нахожусь на краю. Видя, что мне осталось немного, Никитин раздвигает мне бедра и жарко целует горячее местечко. Этого оказывается достаточно, чтобы я заметалась по постели и кончила, как только его язык надавил на горошинку.
Глава тринадцатая
Я специально выбирала самый мерзкий звук на мобильнике в качестве будильника. Только он способен меня поднять с кровати. И обычно эта гадость неплохо работает. Как бы сильно мне ни хотелось понежиться, я встаю, чтобы его вырубить, потому что поганая мелодия просто вгрызается в мозг.
Но не сегодня.
Нет, глаза разлепить просто невозможно. Пожалуй, сегодня я забью на утренний бассейн. Торопиться я не в состоянии, а, если опять не просушу волосы, как пить дать снова слягу с бронхитом. Просто поваляюсь еще пятнадцать минут, постою под горячим душем и никакого бассейна…
Какого нахрен бассейна? Я подскакиваю на постели. Одним открывшимся глазом окидываю обстановку и мгновенно вспоминаю, где и при каких обстоятельствах я заснула. Капец!
Никитин, лежащий рядом, открывает глаза, смотрит на меня неодобрительно и накрывает голову подушкой, чтобы не слышать мой будос.
Черт! Мне ж еще на работу, в этом платье вариантов идти нет. Все сразу просекут, что я не дома ночевала… Или специально пойти, чтоб уже заткнулись?
Тру руками лицо, пытаясь проснуться. Рабочий глаз по-прежнему один, а на пальцах остаются кусочки туши. М-да, это многое объясняет, в том числе и слипшиеся ресницы.
Выбираюсь из кровати и, подцепив телефон, голая плетусь в ванную.
Йопть! Из зеркала на меня смотрит красноглазое чудовище с боевым раскрасом американских солдат во Вьетнаме. Никитин не от будильника скрылся, определенно. А от моей несравненной красоты!
Старательно смываю размазанную косметику, но следы все равно остаются. Хлопаю дверцей зеркального шкафчика в надежде найти что-нибудь вроде ватных дисков. У мужиков такое почти не встречается, но вдруг.
Однако, я оказываюсь неправа. В шкафчике находятся и ватные диски, и ватные палочки, и жидкость для снятия макияжа, а даже пара баночек с кремами.
Это еще что такое? Он же сказал, что не женат. Цапаю средство и проверяю срок годности. Произведено совсем недавно. С кремами та же история. Хмурюсь. Может, он недавно развелся, отсюда и такое количество презервативов, вон, даже тут стоят. Необъезженный дикий мустанг вырвался на свободу и покрывает все вокруг?
Ничего не понятно, но настроение портится.
Решив нанести гипотетической сопернице максимальный урон, не стесняясь пользуюсь ее флакончиком, а после душа еще и кремом ее намазалась. А чего? Фирма хорошая, надо зачерпнуть побольше, чтобы сразу было видно, что без хозяйки кто-то пользовался: если Никитин не соврал, ничего ему не будет, а если обманул его ждет грандиозный скандал.
Завернувшись в полотенце, ибо халатом, судя по всему, в этом доме никто не пользуется, я бреду на кухню. Часы на мобильнике говорят, что до начала рабочего дня остается два с половиной часа. Надо решить, сразу на работу пилить, в чем есть, или все-таки попробовать заскочить домой.
Собственно, из палева только платье, но на работе в шкафчике висит белый пиджак, можно его присовокупить. Мордень после умывания, как ни странно, выглядит хорошо. Ни синяков, ни мешков под глазами, цвет лица на загляденье. Вот, что значит, женщину качественно удовлетворили. Будто не укатывали меня всю ночь, а спа устраивали.
Подъедая из коробок с подоконника вчерашние закуски, я устраиваю обыск и нахожу банку с кофе. Возле плиты, собственно, стоит турка, но я паталогически не могу уследить за пенкой, поэтому бурно радуюсь, обнаружив в углу обычную
