ее прекрасное личико и стройную фигурку и был счастлив, что владеет такой красавицей. Он был счастлив и горд, что друзья все обзавидовались его удачной женитьбе.
В субботу Лука повел свою жену в магазин купить продуктов. Он взял масла оливкового бутылку, макарон, томат и фруктов.
– Значит эта неделя опять одни макароны, – вздохнула Маша. Она видела, как другие люди набирали полные тележки разнообразной еды, и ей от этого стало еще тоскливее. Потом зашли в мясной магазин, и он купил сто грамм окорока, который тут же в магазине нарезали тончайшими пластинками. Эти светящиеся пластинки – на ужин, и то не все. Когда ужинали, Лука отрезал два куска хлеба, вложил в них одну пластиночку окорока и стал есть:
– Ах, как вкусно! – закрывал он от наслаждения глаза.
Маша последовала его примеру. А что делать? Дома она бы все сто грамм съела за раз, но здесь так много есть, кажется, не положено.
Наконец-то муж получил зарплату и дал Маше немного денег на расходы и разрешил ей сходить в магазин самой. Она на все деньги набрала еды. На ужин потушила полкило говядины, на гарнир сделала зеленый горошек, как он любит.
Когда она поставила кастрюльку с этим мясом на стол, муж потерял дар речи. Потом стал бубнить недовольно, что он ел мясо сегодня, и что нельзя так много есть мяса сразу.
«На троих полкило говядины – это не много», – подумала Маша. Но когда он увидел, что вечно пустой холодильник наполнен едой, он сразу осунулся и как-то почернел. А потом весь вечер только вздыхал.
– Бо, бо?
Маша не могла понять его недовольства. Она старалась, тащила эту еду, чтобы семья не осталась голодной. Лука, он такой худой и сморщенный, нужно бы его откормить. Она его не любила, как мужчину, но жалела как человека. Он долго жил сам, некому было готовить ему еду, а сейчас она решила о нем позаботиться. Но, наверное, ему ее забота не нужна.
На следующий день во время обеда он объяснил Маше:
– Сразу все деньги тратить нельзя. Нужно каждый день или еще лучше через день, понемногу, по пять-шесть евро.
Кое-как со словарем она поняла, чего он хотел от нее.
– Да, жить придется очень скромно, – вздохнула она.
Маша считала, что в Италии все живут богато, и она была просто шокирована, что ей необходимо экономить на еде. Она не подала вида, что расстроена и, надев маску, хихикнула:
– Хорошо, хорошо.
Он, довольный, что провел воспитательную беседу с женой, пошел в спальню и потянул ее за руку.
– Вене ква – иди ко мне, – шепнул он, и глаза его заблестели.
– Боже мой! Мало, что каждый вечер еще и днем ему давай.
– Нет, нет, – сказала она, – вдруг Къяра придет.
Лука недовольно побурчал и пошел в спальню отдыхать. Они уже месяц, как живут вместе и он каждый вечер добросовестно исполняет свои супружеские обязанности. Каждый вечер Машу охватывает страх, что сейчас это начнется. Но она, хихикая и прицеловывая его, шла с ним в постель. А куда денешься? Муж ведь. И потом, она каждый раз надеялась, что у них наконец-то все получится, как надо. Но он, молча, без ласк быстро залазил на нее, быстро кончал и отворачивался, сразу же засыпая. А неудовлетворенная Маша лежала со слезами на глазах.
«Так мне и надо. Захотела замуж, терпи», – думала она.
Маша может быть и потянулась к нему, оттаяла бы, если он был бы хоть чуть-чуть поласковее. Но ласки не было, он просто не знал, как это делается.
В последнее время Маша заметила, что у ее мужа глаза наливаются кровью.
– Тебе нужно сходить к врачу, – как могла сказала по-итальянски она.
– Да это от ветра, – отмахнулся Лука.
Но через несколько дней все же пошел к врачу. Вернулся черный, как туча и весь жалкий, как побитая собака.
– Что случилось? – встревожилась Маша.
Но он только сложил руки внизу и поскулил:
– У-у-у.
С этого дня их сексуальные игры закончились.
Перед тем, как идти в постель, он завязывал платком шею и говорил:
– Я болен.
Это значит никакого секса.
«Видит Бог, он меня услышал. Как я не хотела этой его „фаре аморэ“ – заниматься любовью с ним».
С этого дня Лука постоянно завязывал горло платком, а Маша облегченно вздохнула. Ей стало так легче жить с ним. Они жили, как брат с сестрой или как друзья. Она догадалась, что он принимал какой-то препарат для возбуждения, а сейчас врач ему запретил. Вообще итальянцы свято верят врачам и обязательно исполняют их предписания. Когда Маша пошла к врачу с давлением он, посмотрев на анализ крови, сказал:
– Коллестироло, Мария, коллестероло.
И запретил есть все вкусное.
– Инсалат, инсалат это еда для тебя, – сделал он заключение.
«Да щас, – подумала Маша. – Мало, что муж меня кормит одними макаронами, а тут еще и салат».
Но инсалат пришлось есть, как и макароны, потому что муж на следующей неделе денег не дал. Он решил что еды и так много. А Маше сказал:
– Мясо я куплю сам.
Был уже ноябрь. В доме холодина, но еще никто не собирался включать отопление. А каменные стены, каменный потолок, кафельные полы везде, даже в спальне, от них веяло каким-то вселенским холодом. Да еще вечно закрытые ставни совсем не пропускали теплых последних лучей в дом. Маша утром открывает их, а Лука, прийдя на обед, закрывает. Маша откроет, он закроет…
– Зачем их закрывать? – возмущалась она. – Это, наверное, чтобы какой-нибудь шкафчик или коврик не выгорел.
И в этом леднике ей приходилось проводить все дни. Однажды она спросила Луку:
– Уже холодно в доме, почему ты не топишь?
А он ответил:
– Потому что газ у нас в Италии очень дорогой. Если холодно, иди на улицу гуляй, там теплее.
У Маши не было слов. Потом их еще много раз не было. Но что делать. Жить-то надо. И она после обеда выходила на улицу и бродила по пустому городку. Местные жители или были на работе, или отдыхали после обеда. Однажды Маша забрела на берег реки. Там ей понравилось. Она облюбовала скамью над самой водой под ивами, и каждый день ходила туда греться на осеннем солнце и учить итальянский язык. Однажды к ней подошел седой мужчина и спросил:
– Русская?
– Да, – ответила Маша.
Он подсел к ней и начал рассказывать, какие русские женщины красивые и добрые.
– Я знаю одну. Катя ее зовут, – похвастался он.
А потом добавил:
– Я разведен и ищу
