Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
— Теперь уходите, — сказал он.
Она могла уйти. Но не ушла. Подойдя ближе, Келси заметила, что кожа Алекса покрылась мурашками. Он дрожал, несмотря на то что сквозь окна проникали лучи послеполуденного солнца, нагревая комнату.
— Вы все еще здесь, — сказал он тихим голосом.
— Вы замерзли, — ответила она. — Хотите, я накрою вас одеялом?
— Нет.
До чего же упрям этот человек! Что он собирается делать дальше: лежать и дрожать? Знал бы он, до чего жалко выглядит! Она оглядела комнату, отыскивая что-нибудь способное заменить одеяло. Перед ее глазами была дюжина подушек и ни одного покрывала. Вспомнив о том, что в ее комнате имеется дополнительное одеяло, она сбегала за ним, затем осторожно накрыла им Алекса, заботливо подоткнув со всех сторон.
— Почему вы это делаете? — спросил он.
— Потому что вы дрожите.
— Я имею в виду, почему вы не уходите?
— Ах, это…
Действительно, почему она не уходит? По правде говоря, Келси никак не могла объяснить свое поведение, кроме как состраданием к этому человеку.
— Что я могу сказать? У меня комплекс спасателя.
— Иными словами, я для вас сродни коту…
Лекарство начинало действовать. Тем не менее даже сквозь сонливость в тоне Алекса слышалось неверие в то, что Келси может искренне о нем заботиться. Это заставило Келси вспомнить ту ночь, когда он наблюдал за дождем и грозой.
Ее сердце болезненно сжалось.
— Нужно ли вам что-нибудь еще? — спросила она. — Вода? Телефон?
— У меня все будет в порядке. Можете уходить с чистой совестью.
— Спасибо за разрешение.
Он не ответил, погружаясь в сон. Келси наблюдала, как постепенно выравнивается его дыхание.
Два часа спустя она по-прежнему сидела в комнате, наблюдая за спящим Алексом. Она сказала себе, что останется всего на несколько минут, чтобы убедиться в том, что он действительно спит, прежде чем отправиться в свою комнату. Но чем дольше она сидела рядом с Алексом, тем меньше ей хотелось уходить. Она рассматривала его лицо и не могла оторваться от этого занятия. Во сне морщины на его лбу разгладились, губы были чуть-чуть разомкнуты. Лежа среди подушек, он казался спокойным и умиротворенным. Бодрствуя, он будто постоянно прятался от окружающих.
Не в силах сдержаться, Келси плотнее подоткнула вокруг него одеяло. От Алекса пахло гвоздикой и лесом. Ей хотелось погладить пальцами его щеку. Да, Алекс действительно красивый мужчина. В привлекательности ему нельзя было отказать. Но Келси понимала, что он нравится ей не только физически. Она не могла объяснить, что еще притягивало ее в Алексе. В душе бушевали противоречивые эмоции, полностью осознавать которые Келси пока боялась. Слишком боялась. Потому что не была уверена, захочет ли, чтобы эти эмоции и ощущения ее покидали.
Алекс проспал остаток дня и половину вечера. В какой-то момент Келси подумала о том, чтобы разбудить его, чтобы он отправился спать дальше в свою комнату на удобную кровать, но не сделала этого. Он выглядел слишком уставшим, поэтому она решила его не беспокоить. Кроме того, пока он лежит в комнате внизу, она имеет возможность за ним наблюдать.
По крайней мере, именно так говорила себе Келси.
Она пошутила насчет комплекса спасателя. Истина состояла в том, что она не понимала, откуда в ней проснулся материнский инстинкт. Будучи ребенком, она иногда помогала младшим детям с домашними заданиями и прочими делами, но подобное поведение было естественным в большой семье. Однако, переехав в съемную квартиру, где поселилась одна, Келси стала заниматься только собой.
Очевидно, в воздухе Наттингвуда присутствовало нечто такое, что снова пробудило в ней материнский инстинкт.
Что-то? Или в этом виноват конкретный человек?
После ужина, который, по мнению Келси, был совсем не таким шикарным, каким мог быть в ресторане «Морские деликатесы», она вернулась в гостиную и обнаружила, что Алекс пошевелился во сне.
— Эй, — тихо сказала она, и его веки разомкнулись. — Вы проснулись?
«И явно лучше себя чувствует, судя по ясности в его взгляде».
— Вы все еще здесь. — Его голос был хрипловатым ото сна. — Я думал, вы уехали ужинать в ресторан.
«Правильно, Алекс не слышал окончания моего телефонного разговора с Томом».
— Я перенесла ужин на другой день.
— О!
Его ответ прозвучал довольно странно, она не могла понять, что он хотел сказать.
— Я правильно сделала, что не пошла на ужин, — сказала она.
— Почему?
Он медленно сел на диване. Его волосы были взъерошены с одной стороны, на щеке образовалась вмятина, но он все равно выглядел восхитительно. У Келси засосало под ложечкой.
— Ну, во-первых, если бы я пошла на ужин, вам пришлось бы просыпаться в темном и пустом доме.
— Эка невидаль! Я просыпаюсь так в течение многих лет. Такова жизнь отшельника.
Лекарство по-прежнему оказывало на него действие, так как речь Алекса была замедленной и немного невнятной. Келси едва сдержала улыбку.
— Забавно. Отшельником вас назвал Фарли.
Привлекательная сонливость на лице Алекса сменилась угрюмостью.
— Я уверен, что меня по-всякому называют.
— Почему вы решили, будто все только и делают, что вас обсуждают?
— А как насчет четырехсот тысяч девяноста четырех поисковых запросов? — ответил он. — Или вы уже забыли?
— Нет, я не забыла, — отрезала она. Когда Алекс сел, одеяло соскользнуло на пол. Она машинально подняла его. — Но не все настолько…
— Надоедливы?
— Любопытны, — парировала она, — как я. — У нее покраснели щеки, когда она вспомнила, как искала информацию об Алексе в Интернете. Возможно, он прав. Если один раз станешь жертвой сплетен, они будут преследовать тебя всегда. Она задрапировала одеяло вокруг его ног. — Хотя, если вы спросите мое мнение, я вам скажу, что, живя в особняке у черта на куличках, вы привлекаете к себе всеобщее внимание.
— Я живу здесь потому, что люблю уединение, — категорично ответил он, намекая на то, что разговор окончен.
Келси заметила, как он трет глаза.
— Голова все еще болит? — Она вспомнила о том, что мигрени Рошели иногда длились по нескольку дней. Когда становилось совсем невыносимо, Рошель ложилась в больницу, где ей ставили капельницу с морфием.
Алекс тут же воспользовался тем, что переменилась тема разговора:
— Немного, но мне определенно лучше. Лекарство помогло. И сон. Еще несколько часов сна, и я буду в порядке.
Намекает ли он на то, что она должна уходить в свою комнату?
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
