в палате и никуда не телепортировалась. Тяжело вздохнула. Похоже, у меня выходит только под давлением.
Глава 6
Лиза
Наши дни
Энгельс остался таким, как я помнила. Тот же маленький вокзал, потрескавшийся асфальт, один дежурный таксист и лес. Сизый, густой, непролазный.
Даже численность населения все та же. И видимо, чтобы у меня случился полный аншлаг дежавю, стоило выйти на улицу, как подъехала машина Клода. Он вышел. Мы настороженно сплелись глазами. Годы коснулись его сединой на висках, на бороде, высеребрили облик. Сделали привлекательнее, чем запомнилось. Мужественный, хитрый, опасный хищник. Все в нем манит к себе.
Взгляд Клода оценивающе ложился на мою фигуру, по брючному костюму, шелково-кремовой рубашке, глубине выреза на груди, по туфелькам и большому чемодану.
— Ты не изменилась, Елизавета Петровна.
Мои губы изогнулись в усмешке. Значит у него, тоже никого до сих пор нет. Значит, не женат. Я знала, он рад меня видеть. Может быть, даже ждал. И потому, на глазах у стареющего Семеныча, не стала делать безразличный вид. Улыбнулась.
— Поехали?
Один тот факт, что он приехал, рассказывал о многом. Не хотел он чужих ушей, хотел встретить. Возможно, в дальнейшем, эта короткая поездка окажется единственной возможностью поговорить наедине. Мы тронулись.
— Как твои дела? — спросил, наблюдая, как я, погружаясь в вспоминания, смотрю на дорогу, на лес, растущий вдоль.
— Нормально.
— Как родители?
— Хорошо.
— Замуж не вышла?
Покачала головой. Нам придется поговорить. Наверное, придется. Повернулась к нему.
— Я здесь не сама.
Он не отвечал, смотрел на трассу. Только губы слегка поджал, пальцами руль крепко стиснул. Они у него правильные, большие, крестьянские будто.
— Позову на ужин, пойдешь?
Я знаю, предложение эксклюзивно, Клод по природе одиночка и однолюб. При всех его плюсах и способности правильно оценивать людей, он помешен на секретности и контроле. Мы люди государства. Штучный товар. Заманчивое предложение. Ужин с таким как он, может пройти и под восхитительным северным сиянием, где-нибудь в тайге. Или на песчаном берегу шипящего океана под пальмами. А закончится в любом роскошном отеле мира. С Клодом и секс обещал быть не скучным, и само свидание. Несколько часов свободы. Потрясающей возможности принадлежать самим себе. Соблазнительно.
— Нет. Лучше расскажи, что нового?
Конечно, не думала, что он начнет рассказывать, как обстоят дела у подразделения. У каждого вида вооруженных сил есть своя контрразведывательная служба. Задачи — защита штабов, военных объектов и личного состава. Мы вне их. Над структура, подчиняющаяся напрямую сразу и службе государственной безопасности и военной разведке. И так как последние две всегда в противоборстве, в драке за власть, а доверяют априори первой больше, чем второй, функционалы работали и там и там. Разделены и засекречены. Мы с ним по разные стороны баррикад.
— Ничего, — отозвался он. — Чертовщина какая-то. Ты помнишь водопад и однокашников?
Мне и вопрос и ответ не понравились.
— Дело старое. Я в школе училась. К чему это?
Он глубоко вздохнул.
— Объявился, один. Потому тебя и вызвали.
Холодея в душе, я мрачно сглотнула. В то лето мы отдыхали в карельском школьном лагере. Повели наш поток в поход. Традиционная «Зарница», сбор ягод, цветочные веники, костер и песни, ночевка. Мы шестеро — я, Аня, Маша, Витька, Тимур и Васька непонятно каким образом сначала отбились от группы, а потом и вовсе заплутали. Воспоминания давние, события в тумане, скомканные.
— Я тогда подхватила заразу, еле выкарабкалась. Помню, как нашли нас полуживых. Мы не в ту сторону брели. Угодили в водопад.
Клод вел машину и молчал, затем сказал:
— Вы прошли две миграционные волчьих тропы. Как?
— Мы никого не видели. Вероятно, повезло.
Сама не уверенна ни в чем. В моих воспоминаниях всегда, тенью присутствует человек. Кто-то кто вел. Школьный психолог работающий с нами, объяснил Машке, что это защитная реакция подсознательного. Вполне убедительно. Только вот молчали мы, как партизаны. На выпускном балу, глядя, как отплясывали одноклассники, мы сбились в углу танцпола. Маша спросила нас, тогда:
— Ребят, скажите, я же не одна с ума сошла, да? Был же. Он нас вывел? Я думаю, Ольга Валерьевна не права. Никакое, у меня не подсознательное. Кто-нибудь его помнит?
Все дружно открестились. Сослались, мол, выдумывает твое бессознательное. Я помнила. Про себя сомневаюсь, но как говорил персонаж из мультфильма про Простоквашино «С ума поодиночке сходят. Только гриппом все вместе болеют». А тогда нас стало двое. Значит, проводник был. И в общем-то, разве важно был или не был? Мелочь, ничего не значащая. Может какой лесничий или турист или здешний из деревни, разбирающийся в местности. Зачем дружно врали? Зачем не говорили никому? Я и сейчас вру. Кажется, это правильно.
— Что с ним, не так?
Мимолетным взглядом, Клод оценил весь мой вид разом, покачал головой недовольный моей позой.
— Ты поговорку про волков знаешь?
— Про не овцы правят?
— Да, — снова бросил испытывающий взгляд. — Все трое ваших, волки.
Вот это новость. Поговорка-то не простая. Обычные люди, думают, что все одинаковые, что люди людьми правят. Только среди нас не только функционалы живут. Но и оборотни. Преимущественно волки. Есть другие. Но те, кому мы служили, волки. Отсюда и молва народная про оборотней в погонах и прочее и прочее.
— А девчонки? О господи, они функционалы…
Он кивнул, убедившись, что я не знала. Я переварила информацию, усвоила, снова посмотрела на Клода. Будто и не было разлуки, не было временного промежутка. Так бывает с важными людьми. Температура в отношениях остается на одном и том же градусе и сколько лет не пройдет — не меняется.
— И?
— И потому ты здесь, — он свернул машину к КПП базы. — На диспансеризации они. Память у всех стерта. Потер, урод. Одним прикосновением, обнулил всех.
Я промолчала, наблюдая, как он показывает удостоверение, дает считать биометрику лица и рук. Одним прикосновением стереть человека⁉ Жуть какая!
— Новый вид функционала? Универсал?
— Нет, — мы поехали дальше. — Только этим пятерым. Ничего не помнят, никого не узнают. Полная десоциализация и деперсонализация.
— Вы поймали его?
— Поймали. Толку мало. Договорится, не выходит.
Понимаю. Верховные власти надеялись узнать побольше, да переманить на свою сторону. Он идеальное оружие для устранения противников. Стирание памяти через прикосновение, круто. Потом не докажешь ничего. Успех многих предприятий зависит от того насколько строго соблюдается секретность. А тут подходит к тебе такой кекс: «Дай, пять» и, нет человека. Сегодня, уровень шпионажа на высочайшем уровне и подбираться к противнику все сложнее. Функционалы невероятно дороги, редки и невосполнимы. Настолько, что их не убивают ни свои, ни чужие.
