него наклонности самурая, пить с твоим мужем, это же надо быть самоубийцей.
– Марьян, ты поможешь или нет.
– Записывай рецепт.
– Зинаида, ты моей любви забытая обида…
Попсовый трек играл в клубе уже в третий раз, танцевать под него никто не рвался, песня не популярная и далеко не клубная. Но диджей трек настойчиво повторял, так как не рисковал связываться с подругой хозяина. Зинаиду тут знали хорошо, и тяжёлую руку, и скверный характер.
– Зин, может, домой поедем, – произнесла Вика.
– Идите, – безразлично произнесла Зинаида, – я ещё немного посижу.
– Мы тут уже три часа немного сидим, Зина, вот чего ты расквасилась, взяла билет на самолёт и улетела, – строго припечатала Аленка Субботина.
– Я папе обещала, – поджав губы произнесла Зинаида.
– Что ты ему обещала, быть одной до конца жизни? Ну, извините, нет у нас больше, таких как твой папочка, таких распрекрасных и положительных во всех отношениях. Тебе что важнее, папино одобрение или собственная жизнь?
– Может я ему и не нужна вовсе? – подавляя рыдания, произнесла Зинаида.
– Ага, а под статью он пошел просто так от скуки, – припечатала Аленка, – ты же ему даже шанса сказать о своих чувствах не дала. Сбежала утром, как Тургеневская барышня.
– Какое тонкое литературное сравнение, – произнесла Вика, – прям не в бровь, а в глаз, вы пропустили удар, Зинаида Константиновна.
– Захотел бы, нашел способ объясниться, – не осталась в долгу Зинаида.
– Да куда ему, он же детдомовских мальчик, без родословной. Что он, против вашей интеллигентной семьи? Константин Алексеевич, ему ещё на свадьбе объяснил, куда он отправится, если посмеет сунуться к его драгоценной доченьке.
Зинаида посидела ещё несколько минут, махнула рюмку коньяка, давно стоявшую на столе, потому порядком согретую и отправилась на танцпол.
– Зинаида, ты моей любви уставшая планида, – в четвертый раз заиграл трек.
На танцполе появилась одинокая фигура, медленно двигающаяся под музыку. Через несколько минут на талию девушки легли тяжелые ладони, волосы у виска заколыхались от чужого дыхания. Зинаида резко развернулась, пытаясь вывернуться, но оказалась в кольце крепких рук.
– Отпусти, – прошептала в тщетной попытке вырваться.
– Никогда, – раздался знакомый шепот на ухо.
