Книга Студёная любовь - Диана Билык

— Никому не отдавай свою любовь! Это единственное, что может согреть.

Уже тогда артефакт давал сбои, пропускал изредка других в мое пространство. Мы с ис-тэ переделывали его несколько раз, но в чем причина поломки и сбоев так и не смогли разобраться.

Девушка застыла передо мной, магический лед, словно жидкое стекло, поднялся по бледной коже так стремительно, что я не успела пикнуть. Магия превратила ее в нежно-голубую статую, которая от моего малейшего движения рассыпалась, взорвав передо мной снежный пух.

Мне никогда не было хуже, и я думала, что сильнее болеть не может, но ошибалась. Может. И болело.

За спиной слышались музыка и смех, пары кружились по залу, ректор вышел прочитать напутствие перед каникулами, а я не могла шевельнуться, будто приставлена к стене на расстрел.

Очень больно. Так, что скулы сводило.

Я сбежала ото всех. Спряталась. Сама не знаю, что за угол, но здесь хотя бы не было толпы. Не было лишних прикосновений.

Стало еще холоднее, кровь словно не текла больше по моим венам, боль выкручивала, тянула ребра до хруста, казалось, они по очереди ломались.

Я упала. Ноги не удержали. Темнота дрожала и не хотела расступаться. Веки утяжелились, будто на них налипли комки снега. Через несколько долгих минут все-таки смогла сфокусироваться на ярких бликах перед собой — огнях, что падали сквозь решетку балкона в помещение.

Как поднялась, сама не знаю. Что-то вело. Тянуло.

Еще несколько шагов в мутную даль, преодолевая спазмы в груди и холодный кашель.

Передо мной выросла высокая мужская фигура, слезы размыли видимость, слабость выматывала и не позволяла среагировать, отодвинуться, убежать. Он взял меня за плечи крупными ладонями и, взрывая под кожей новые пики боли, притянул к себе. Оглушая прикосновениями, но удерживая от падения.

Я открыла холодные губы, чтобы закричать, но не смогла. Воздух перекрыло чем-то мягким, горячие потоки закружились и влетели в горло, сплетаясь с моим дыханием, а следом пробралось что-то влажное и юркое. Обжигающее. Приносящее на смену жуткого холода распирающий жар. Крошечные искры наслаждения, неведомого доселе, пробрались в грудь и словно связали меня с мужчиной.

Я слышала стон. Чувствовала пальцы в моих волосах. Его губы на моих губах. Сладкий вкус на языке.

Кто он, не видела и не могла разобрать из-за слез. Поцелуй становился глубоким и таким пронзительным, что я задыхалась от распирания в грудной клетке и сладкой пружины, что скрутила поясницу.

Показалось, что горю. Полыхаю. Плавлюсь. Холод трусливо отступил, спрятался под ребрами, пропуская вперед вожделение и страсть. Желание раскрыться и подчиниться.

Столкнувшись впервые с подобным, я не знала, что можно, а что нельзя — шла на поводу ощущений и внезапного облегчения от многолетней болезни.

Но когда к яростным движениям во рту добавились порочные прикосновения к моей груди, растирающие между пальцами напряженные соски, меня внезапно пронзило ледяной стрелой и выбросило в темноту.

Когда очнулась, я лежала на полу, а на меня обеспокоенно смотрел темноволосый пижон с дивной колесницы, что опустился передо мной на колени.

— Привет, — нежно поглаживая мою щеку, сказал он. — Тебе лучше?

Заглянул в глаза, будто искал что-то, а я с трудом вдохнула.

По привычке дернулась и оттолкнула мужскую руку, но поняла, что мне не больно. Осталось фантомное ощущение камня в груди, но прикосновения оказались даже приятными. Шокированная, перехватила крупную ладонь, чтобы убедиться, что не испытываю боли. Потянула мужчину к себе, цепко переплела наши пальцы. Смяла, погладила, перевернула. Ничего. Только столкновение нашей кожи. Его горячей и моей холодной.

— Кто ты? — прошептала, приблизившись и заглянув в смуглое лицо. Тяжелые скулы прикрылись с одной стороны длинными темными волосами — тугая коса расплелась. Одна прядка на глазах высветлилась, засеребрилась, красиво засияла в полутьме.

Он промолчал, в глубине темных глаз завертелось синее огненное кольцо, что тут же погасло. Мужчина провел кончиками пальцев по моей щеке, едва касаясь, словно собирал что-то, а после дернул уголком губ.

— Белоснежная… девочка. Чистая, как снег шэарийских гор.

Когда он попытался вновь прикоснуться, меня ошпарило холодом, отчего я шарахнулась подальше и врезалась лопатками в стену.

Стремительно, высокими волнами, моя боль возвращалась. Слишком быстро — спину пробило привычной стрелой холода, ледяной обруч вернулся на место и сковал грудную клетку, не позволив нормально вдохнуть. Лезвия льда впились в горло и заставили меня в страхе отползти еще. Чудесное выздоровление временное, боль никуда не ушла, она со мной навсегда.

Но я готова поклясться мраку, что чувствовала руку мужчины на своей коже, впитывала тепло его губ. Как он это сделал? Он высший? Архимаг? Кто? Королевская семья довольно большая…

— Синарьен ин-тэ О'тэнли, — присев ко мне ближе и склонив немого голову, представился темноволосый. Протянул руку, чтобы поднять меня, а я в страхе отвернулась.

— Ваше высочество… — выдохнула и спрятала взгляд.

Только принца мне не хватало. С ним будет много проблем, а с моей особенностью, когда друг к другу не прикоснуться — это смертельно для обоих. Нельзя, чтобы он меня выбрал, даже в слуги нельзя. Нужно держаться подальше.

Мужчина убрал ладонь, догадавшись, что я сторонюсь, отошел к арке балкона, выглянул на улицу и окинул величественным взглядом площадь.

— Тебе лучше? — снова повернулся ко мне, заложив руки за спину, и надменный взгляд изучающе прошелся по моему лицу и фигуре, но не задержался, убежал в проем, где толпились другие девушки.

Он меня не выбрал? Слава свету и тьме…

— Зачем… — хотела сказать «поцеловал», но боль вновь пронзила тело, сошлась в кольца на запястьях со шрамом и, сковав горло, выгнула меня дугой.

Что-то поменялось, и я едва понимала это сквозь мутное состояние, что почти выбрасывало в обморок.

Принц подошел ближе и, не спрашивая разрешения, поднял меня на руки и перенес на тахту. Я едва не сошла с ума от сильного наплыва боли — захлебывалась, отчаянно цепляясь за синий мундир.

Заметив, что я корчусь, мужчина склонился и внимательно всмотрелся в мои глаза.

— Адептка… Лекаря вызвать? — он бесцеремонно потрогал мои плечи, прощупал шею, словно проверял что-то. Стащив мех накидки, шокировано уставился на мою грудь, спрятанную под белоснежным атласом. Облизнулся. Сглотнул. Его глаза потемнели, стали чернее ночного неба, а руки поплыли вдоль лифа, оглаживая мою талию, спускаясь ниже.

Я приподнялась. Наглые прикосновения принца меня не ранили, лишь согревали и пробуждали странные колючки на коже. Удивительно. Опустив