я, не удержавшись на ногах, свалился на пол, ослепленный ярчайшей вспышкой и оглушенный громоподобным треском.
Да, мне пришлось хреново, врать не буду. И даже понадобилось некоторое время на то, чтобы прийти в себя. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, как чувствовал себя барон. Если можно назвать бароном, то полусгоревшее нечто, что валялось сейчас, слегка подергиваясь, впереди по коридору.
Подковыляв к нему, я с удивлением обнаружил, что он еще жив. Да, лишился обеих ног и левой руки, всех волос и обгорел местами до костей, но все же жив. Даже электричество его не берет, скотину. Ну да ничего, так оно даже лучше будет. Не придется самостоятельно искать тайники его милости.
Вообще, немного освоившись и придя в себя, я понял, что не такие уж простые подземелья в замке Авер. Не знаю уж кто именно прокопал этот крысиный лаз и ставил ловушки, но сделал он все качественно. И, если бы не мой финт с проходом через убежище и последующей атакой сверхмощным заклинанием, то даже у меня могли возникнуть проблемы. Чего только стоила здоровенная и крайне глубокая яма, расположенная аккурат за входной дверью? Или подземный бассейн, призванный затопить ход после того, как барон по нему пробежит. Про остальную «мелочь» вроде пик, камней и всего такого прочего, промолчу. Короче говоря, мне сильно повезло. Будет наука на будущее.
Для «разговора» я выбрал пыточную самого барона. Она располагалась совсем рядом и была крайне удобной для вдумчивой беседы. К тому же, из-за суеты наверху, никто даже не думал спускаться в тюрьму.
А те двое неудачников, что оставались тут на страже, для меня особой проблемой не стали. Судя по нескольким пустым бутылкам и стойкому перегарному духу в их каморке, мужики праздновали отбытие барона и на новый его визит не рассчитывали.
Закрепив полубессознательное тело бывшего владельца замка на дыбе и сняв с того обрывки одежды, я заметил на его груди бесформенный кусок металла, буквально вплавленный в его грудину. Что ж, вот и закончилась история «амулета Итана». И как только Мехир Авер сумел активировать этот артефакт, раз уж представителям Круга Чистоты это не удалось?
Этот вопрос и стал первым для его милости в нашем недолгом, но очень насыщенном разговоре. Вообще, я был немного разочарован тем, как проходил этот самый разговор. Барон сдался практически сразу. Нет, я отнюдь не получал удовольствия от пыток, просто ожидал большего от человека, ради которого другие могли держаться часами. А уж если учесть, как он хорохорился, когда я его немного подлечил… Короче, гнилым и мелочным оказался этот, внешне очень достойный, противник.
Что же касается непосредственных результатов общения, то тут все было хорошо. Мехир Авер порадовал меня рассказом о том, где расположены его тайники, как охраняются, и кто еще из владетелей и простолюдинов втянут в его «бизнес». Эту информацию я запомнил и отложил в дальний ящик. Позже, в кругу своих командиров, я к ней вернусь. Уверен, что такие продуманные личности, как Гральф и Карвен сумеют придумать как использовать ее в наших целях.
Что же касается охоты барона за мною, то тут все было не так радужно. Часть информации ушла на сторону, когда он сначала подкупал стражников, а после наемников. Его милость клялся и божился, что ничего сверхъестественного там не было. Просто о наличии у меня артефактов и моем богатстве.
Короче говоря, мне повезло, что я так вовремя свалил из Фельска. Иначе, подобные тому ночному, нападения случались бы с удручающей частотой. И на это обязательно обратил бы внимание кто-нибудь еще, более зубастый, чем оборотни в погонах и дешевые наемники.
Но даже так новость была не из приятных. Стоит, наверное, поумерить пока свою публичность. Ведь караван торговцев Талека и Гральфа проще отследить, чем караван Гральфа и компаньона.
Закончив с бароном и не потрудившись снять его искалеченное, обезображенное тело с дыбы, я отправился чистить его тайники. Два из них были расположены прямо тут в подземельях замка. Еще один — в кабинете. И самое хреновое, что именно в нем находились те несколько артефактов, что сумел добыть Мехир Авер за годы своей неправедной жизни и не потерял за время нашей стычки.
Так что мне пришлось удовольствоваться небольшим сундучком с золотом, крупной шкатулкой с драгоценными камнями и трофейным жезлом молний. Кольцо, добавляющее барону сил и выносливости, к сожалению, погибло вместе с его рукой. Печально, но ладно. Авось, еще удастся пошарить в главном тайнике, если тот не сгорел, конечно.
Проход в убежище я открыл прямо от последнего тайника, в котором хранилось золото, так как не видел смысла таскаться пусть и с небольшим, но все же довольно увесистым сундучком.
С трудом доперев свою ношу до спуска в подпол, я так и не встретил никого из своих домочадцев. Более того — никто даже не отреагировал на шум и матюки, с которыми я пер честно украденные сокровища. Это было странно… И тревожно. Аккуратно положив сундук и шкатулку на пол, я вытащил шпагу и стилет, после чего активировал заклинание маскировки и начал аккуратно спускаться.
Пречистого Амьена на его матраце не оказалось, зато потайная дверь в храм была открыта нараспашку. Тревога всколыхнулась во мне с новой силой, поэтому я, недолго думая, сделал шаг ко входу в храм. А увидев творящееся там, потрясенно произнес:
— Что за херня тут происходит?
Глава 7
Наш обоз, состоящий теперь из пяти телег и одного фургона, остановился на очередную ночную стоянку, когда солнце стояло еще довольно высоко. Мы вполне могли бы сегодня успеть добраться и до Шохода, но были некоторые причины, по которым делать этого не стоило. Поэтому, пришлось довольствоваться не самым лучшим из придорожных трактиров. Но наемникам, изрядно уставшим от бесконечной осенней сырости, сейчас любой казался пятизвездочным «Хилтоном».
Мне же было все равно, так как у меня под боком имелся свой отель премиум класса (пусть и меньших размеров) в котором я и проводил большую часть пути. Но, на этот же раз, решил не отделяться от народа (те и так с изрядным подозрением начали посматривать на мои непонятные отлучки) и заселился вместе со всеми. Благо, свободных комнат тут хватало.
Стоило мне забросить вещи в номер и развалиться на заправленной кровати, как в дверь постучали. Я, подозревая, что это Ирвона, как всегда, решила ночевать со мной, крикнул:
— Не заперто.
Дверь отворилась и в комнату вошел человек, которого я меньше всего хотел сейчас видеть.
— Не помешаю? — Поинтересовался Амьен и чуть улыбнулся.
— Помешаете.
— Да ладно вам, Талек. Может, хватит уже дуться? В конце концов, моей вины в случившемся нет.
Он был прав. Во всем, кроме того, что я дулся, конечно. Просто не знал, как себя вести, вот и избегал общества бывшего пречистого. Если кого и стоило винить, так это богов. Это же надо было додуматься, взять и инициировать представителя круга. Да еще не какого-нибудь, а того, что доставил мне целую кучу неприятностей.
Я пытался сопротивляться, выяснять отношения, протестовать. Но единственное, чего добился, так это уверений от Дволики, что Амьену можно доверять, а от ее сестрицы — долгого и ужасно реалистичного сна, в котором я вновь оказался в ее подвале.
Короче говоря, мне тонко намекнули, что нехрен выеживаться и им, богам, виднее. И умом я это понимал. Бывший пречистый — по сути своей был неплохим мужиком, крепким служакой, истово верующим, честно выполняющим свой долг по защите Риэла от опасности. Я застал момент его общения с Тарошем и даже инициацию сам провел. Но…
— Я не дуюсь, — наконец ответил я. Прозвучало это как-то совсем уж по-детски, поэтому я, махнув рукой в сторону единственного в комнате стула, предложил: — Присаживайтесь, чего уж тут.
Амьен уселся и выжидательно посмотрел на меня. Я намек понял, но разговор начинать не спешил, вместо этого громко позвал Чеза, которого поселил с Лисарой в соседней комнате. А когда мальчишка прибежал, попросил его принести кувшинчик вина и какой-нибудь закуски.
— Как вы оказались в свите виконта фон Фельзена и зачем преследовали Итана фон Мормах? — поинтересовался я, когда вино было разлито по кубкам, закуска разложена на столе, а Чез удалился.
Бывший пречистый удивленно поднял бровь, видимо ожидал какого-то другого начала разговора, но все же ответил:
— К нам поступила жалоба от барона Тиная, что баронет фон Мормах обесчестил его вторую дочь
