горевала и быстро пришла в себя. Она перестала нервничать и переживать из-за ворчания матери, перестала пытаться ей угодить и всякий раз чувствовать себя виноватой за то, что причиняет ей неудобства. Она как будто бы вырвалась на свободу. И с работой все складывалось хорошо. Стояла теплая погода, Дима перестал так часто простужаться, и Лера перестала сидеть на больничных и даже смогла взять подработку.
С квартирой все получилось удачно. Через некоторое время она стала счастливой обладательницей симпатичной однушки. Новоселье праздновали с подругой. Той самой Мариной, которая выручила, предложив им пожить в своей квартире. Мать, с тех пор как выставила Леру, ни разу не позвонила.
Жизнь наладилась. Ипотеку платить было трудно, но у Леры была неплохая зарплата, и очень радовало то, что они с сыном теперь жили в своей квартире и ни от кого не зависели. Дима подрос и осенью пошел в первый класс. По вечерам Лера работала за компьютером. Она брала заказы и успешно справлялась с ними. С деньгами стало полегче.
Маленький Дима рос умненьким и самостоятельным, работать не мешал, а брал свой школьный портфель и важно отправлялся делать уроки за свой стол. Мама занята – и он при деле.
В один из таких вечеров Лере позвонила мать. Женщина немало удивилась. С тех пор, как они расстались, никаких звонков от нее не было, и Лера подумала, что мать может быть и номер-то уже сменила, но нет.
Тамара Васильевна плакала в трубку. Она рассказала, что мужчина, тот самый Виктор, оказался мошенником. Он обманул ее, и она сама не знает, как осталась без квартиры. Сказала, что очень доверяла ему, в бумагах ничего не смыслила, а он был такой добрый, внимательный и галантный. Так ухаживал, такие цветы дарил и комплименты говорил, что Тамара Васильевна совсем потеряла голову. Как она переписала на него квартиру – сама до сих пор не понимает: «Как будто морок навел», всхлипывая, твердила женщина. После сделки они некоторое время пожили вместе, а потом вдруг поссорились из-за пустяка, и Виктор буквально выставил ее за дверь. Тамара Васильевна начала кричать и требовать пустить ее в свой дом, однако когда он открыл дверь, то ткнул ей в лицо документ, подтверждающий, что квартира принадлежит ему, а она – никто и может проваливать на все четыре стороны.
Слушая в телефоне всхлипывания матери, Лера закрыла лицо рукой. Все. Кончилась их с сыном спокойная счастливая жизнь. Тамара Васильевна умоляла дочь пустить ее к себе.
Не смогла она ей отказать. Только тот, кто сам побывал в подобной ситуации, поймет, каково это – оказаться на улице без жилья. Закончив разговор, Лера разрыдалась. Она вспоминала, как с ней самой обошлась мать. Как было больно и обидно. Вспоминала ее равнодушное лицо, когда она закрывала за ними дверь…
Когда Тамара Васильевна через полтора часа появилась на пороге, она была непривычно молчалива. Тихо поставила в углу свои вещи и села на диван. От ужина отказалась, только выпила чаю. Спать ей постелили на кресле-кровати. Благо Лера специально купила такое кресло, чтобы внезапно приехавшего гостя можно было устроить на ночлег.
Так и зажили они снова вместе. Тамара Васильевна понемногу стала помогать с внуком. То из школы встретит, то поможет домашнюю работу сделать, то погулять с ним сходит. Она стала совсем тихой. Все больше молчала и старалась помогать Лере.
Дима по секрету как-то рассказал маме, что бабушка его тоже просила быть маминым помощником, потому что он единственный мужчина в семье, а маме тяжело. И потом бабушка говорила, что сильно перед ней виновата, но он не понял в чем, а спросить не решился. И еще бабушка сказала, что вырастила хорошую дочь и что она только сейчас поняла, как сильно их любит. И его и Леру…
– Бабушка! Спасибо тебе! Ты самая лучшая на свете! – Дима крепко обнимал Тамару Васильевну и целовал в щеки, а она улыбалась.
У него был день рождения, и Тамара Васильевна подарила внуку огромного программируемого игрушечного робота. Мальчик давно о таком мечтал. Они все вместе сидели за столом, пили чай и праздновали.
После того, как мама Леры лишилась квартиры, она изменилась. У них с дочерью произошел откровенный разговор. Тамара Васильевна просила Леру простить ее за то, что выгнала ее.
– Я хотела простого женского счастья, – говорила с горечью Тамара Васильевна, – а оно вон как все обернулось. Ведь это он, этот Виктор настаивал, чтобы ты с Димой съехала из моей квартиры! Постоянно настраивал меня против тебя. Однако, как оказалось, его интересовала не я, а мое жилье. Ишь, аферист какой, все просчитал, а я уши-то развесила и родную дочь выгнала ради него… И после того как он меня выставил, когда вышла в тот день из дома, то шла по улице, плакала и чувствовала себя такой ненужной, такой жалкой, такой одинокой… К кому я пойду? Куда? Не понимала я, что счастье мое родное всегда рядом было, только руку протяни, а я его лишилась, сама за дверь выставила. Ты у меня такая умница, и Димка-то, вон, какой золотой растет и на меня ведь как похож становится! Не зря говорят, что кровь – не вода… Эх… Я не представляла, как после этого смогу смотреть тебе в глаза… Но идти мне было некуда, и я тебе позвонила. Я была готова, что ты отплатишь мне той же монетой, и я бы поняла тебя…
Тамара Васильевна плакала и все никак не могла себя простить за тот поступок. Однако Лера считала, что судьба ее и так достаточно наказала, и уже давно ее простила: ошибиться может каждый. Главное, что мама поняла свою ошибку и стала другой.
Лизкин папа
Дана терпеть не могла Лизку. До чего противная девчонка! Важную из себя строит. Уроки учит всегда. Что ее ни спросит учительница – она отвечает. В пример ее ставят то и дело: «вот у Лизы черновик, а у тебя в тетради грязь!», «вот Лиза выучила, а ты нет!», «вот Лиза быстро считает, а ты все пальцы загибаешь!»
Дана и правда никак не могла эту таблицу умножения осилить, хоть и была уже в четвертом классе. Потихонечку, пряча руки под партой, так и считала на пальцах. Времени это занимало много, потому примеры она решала медленно.
И лицо у этой Лизки противное было, считала Дана. Прямо так и хотелось треснуть чем-нибудь по этому важно вздернутому носику. Она говорила, что ей мама помогает делать домашнюю работу, а чаще папа
