машины на бархан.
Стефа тоже смеётся рядом.
— Сейчас, когда выйдем, ты будешь вообще в шоке. Лучше замотай голову. Жарко будет невыносимо. Намного жарче, чем в городе.
"Намного" — это какое-то неподходящее слово для той неописуемой палящей жары, которая обжигает кожу, даже несмотря на одежду, стоит нам выбраться из салона. Жжёт и глаза, и лёгкие, и стопы ног через подошву. Но и это не портит впечатление от вида, который открывается перед нами с высоты бархана.
Огромные волны песка, будто ты попадаешь в сердце песчаного океана, солнце на горизонте золотит дюны. Вдали виден палаточный лагерь — видимо, там живут бедуины, жители пустыни. От них отходит караван из верблюдов и пустынных кочевников.
Я представляю, как среди этих дюн бежит маленький Север, подбегает к верблюду и пьёт из фляги верблюжье молоко.
— Да или нет, хабиби? — по моей талии вдруг скользят сильные ладони, а шёпот Рената дрожью пробегает от уха до шеи.
— Что именно?
— Принимаешь пустыню или отвергаешь?
— Она восхитительна, — выдыхаю, устремив взгляд на горизонт.
Неожиданно Ренат вытягивает руку вперёд и показывает фотографию на телефоне. Он сфотографировал меня со спины. Я стою на краю бархана в зелёной абайе, передо мной бесконечные дали песка и солнце на синем пласту неба.
— Ты как цветок пустыни, хабиби. Я сохраню это для себя.
Поворачиваюсь к мужчине и ищу взглядом его глаза.
— Север... ты любил когда-нибудь?
— Я больше не умею любить, хабиби.
— А если бы ты понял, что... — я снова поворачиваюсь к пустыне, — что кто-то всё же стал тебе сильно дорог и важен, что бы ты сделал?
Он не отвечает. Долго молчит. Будто ответ тяжело ему даётся.
— Я бы отпустил этого человека, потому что со мной он никогда не будет счастлив. У меня нет души.
Глава 11
Глава 11
Марианна
На ночь мы отправляемся в Марракеш, где останавливаемся в риаде, похожем на тот, что принадлежит Северу. Город на закате и после выглядит просто великолепно. Мы со Стефой не перестаём смотреть по сторонам, разинув рты. Раньше никогда не думала, что Марокко — настолько красивая страна.
И действительно эмоции отвлекают от мыслей, как и почему я здесь оказалась. В какой-то момент ловлю себя на том, что запрещаю себе думать о побеге, так как это вызывает в груди сильную тревогу и портит настроение. Ещё немного, и я стану вести себя как Стефания. Окончательно смирюсь со своим положением и перестану оказывать сопротивление Ренату. И чем больше он рассказывает о своей жизни, о прошлом, чем больше говорит со мной, будто я не его пленница, а равная ему, тем сильнее я теряюсь в янтарных глазах.
К ночи мы расходимся по комнатам. Ренат с Игнатом решают уйти в специальную гостевую для постояльцев риада, чтобы обсудить какие-то дела. Я зову Стефу к себе, но подруга говорит, что плохо себя чувствует — у неё кружится голова и её постоянно тошнит. Пытаюсь предложить помощь, но она отвечает, что наверняка это из-за жары и всё пройдёт, как только она поспит в прохладной комнате.
Я не настаиваю и молча ухожу к себе, где абсолютно не знаю, чем заняться...
Так странно... Я ведь ненавидела Севера. Не хотела, чтобы он лишний раз ко мне подходил, но так привыкла за всё это время, что он всегда рядом, что теперь, когда Ренат не со мной, а где-то общается со своим напарником, мне его не хватает.
Смогла бы я спасти его любовью?
Почему меня вдруг стали посещать настолько странные мысли о нём? А ещё фантазии...
Ложусь на кровать, прикрываю глаза и медленно веду пальцами по руке, затем скольжу по плечу, касаюсь ключиц, потом губ... Представляю, что это пальцы Рената, а не мои... Вспоминаю, как он целовал меня на пляже.
Становится так тоскливо и тяжело на сердце. Я не могу его любить. И он сказал, что не умеет любить потому, что у него нет души.
Нет души.
Так я и думала, когда он похитил меня. Но что, если душа просто ранена, и там, глубоко внутри, она очень хочет жить, любить и радоваться?
Отдергиваю пальцы от губ.
Какая же я глупая.
Это всё Стокгольмский синдром. И не более того.
Такие мысли быстро бы прошли, если бы я оказалась на свободе, подальше от Севера.
Открываю глаза, поднимаюсь на постели и медленно выдыхаю. Нужно чем-то себя занять, тогда дурацкие мысли перестанут лезть в голову.
Опустив ноги с кровати, просовываю их в тапочки и решаю побродить по риаду. Местные девушки всё ещё поют песни, постояльцы внизу не спят, а проводят вечер на специальной террасе. Я представляю, как они делятся друг с другом впечатлениями о городе.
Никогда бы не подумала, что стану ценителем
