повседневной жизнью могущество?
Так или иначе, ступеньки на сословной лестнице сильно расшатались и едва держались. Предложений, как сохранить сословную иерархию, было предостаточно. Но надо сказать, большинство этих «проектов» не имело к реальности никакого отношения.
Обездоленные люди создают для власти серьезные проблемы. Особенно бездомные бродяги опасны, когда собираются в одном месте и в большом количестве. Они крушат устои, а порой и разбойничают. Подобные кризисные ситуации рождают харизматических и креативных личностей. Народные бедствия и пророки всегда идут рядом. Буддизму удалось стряхнуть с себя сословные предубеждения брахманов. Это обеспечило ему симпатии многих людей. Однако не забудем, как отмечал профессор Е. А. Торчинов, что, возникнув как оппозиционное брахманизму движение, буддизм опирался прежде всего на светскую власть царей и «способствовал созданию в Индии мощных государственных образований вроде империи Ашоки»[39].
Глава вторая. Жизнь в системе координат ведийской мудрости
Повествующая о ведийских богах и мудрости древних, быте, распорядке жизни и вкусах правителей, а также об упанишадах, Блаватской, Вивекананде, дхарме, карме, сансаре, мокше и о многом другом
Ко времени рождения Сиддхартхи Гаутамы много веков в Индии существовала ведийская цивилизация. Религиозные и иные воззрения, в ней бытовавшие, опирались на авторитет Вед. В те далекие времена почитали многочисленных богов (Индру, Агни, Варуну, Сурью и др.), обожествляли животных и растения, горы и реки. Ежедневно жрецами исполнялись определенные магические ритуалы. Главных богов (дэвов) насчитывалось тридцать три. Верховным богом был Индра, бог громовержец, змееборец и бог дождя, повелитель небесного царства — сварги. К тому же он бог войны. В этом качестве он выступает главнокомандующим богов, дэвов в их сражениях с демонами, асурами. Его супероружие — ваджра, соединявшее в себе возможности меча, булавы и копья, выкованное божественным ремесленником из костей мудреца. В древности люди понимали, что в тщательной продуманности любого предпринимаемого действия заложен его успех, особенно когда сражаешься не на жизнь, а на смерть.
Богу Индре принадлежала заслуга в уничтожении хаоса и установлении порядка. Это стало возможным благодаря его победе над змеем-драконом Вритрой, олицетворяющим разнородные, хаотично соединенные и неуправляемые стихии. Рассказывают, что Вритра, обвившись многочисленными кольцами вокруг горных вершин, удерживал в своем гигантском брюхе небесные воды. Бог Индра огненной молнией распорол змею-дракону это брюхо, и освобожденные воды хлынули многими потоками с гор на землю, орошая ее благодатной влагой[40].
Стремление человека к порядку, изобилию и красоте заложено в его природе. Ведийский период оставил после себя большое количество разнообразных текстов, которые «создавались на протяжении полутора тысяч лет, приблизительно с XVI–XV вв. до VI–V вв. до н. э.»[41].
Известный российский индолог Владимир Шохин находит причины появления и господства в древнеиндийской жреческой культуре эрудитов и как следствие этого — ее интеллектуализацию: «Торжественный ритуал (постепенно развивавшийся из ритуала домашнего, где главным жрецом был сам глава семьи) все более усложнялся и требовал не только специалистов в его процедурной (обрядовые действа) и вербальной (священные формулы и гимны, сопровождающие действо) частях, но и тех эрудитов, которые знали все правила совершения обрядов и рецитаций священных текстов. Хотя первоначально эта эрудиция имела прагматические мотивы — поздневедийское общество не сомневалось в том, что малейшее нарушение данных правил делает обряд неэффективным, а совершающих его обречет на посмертные наказания, — постепенно деятельность эрудитов становится и самоцельной, научной в современном смысле слова»[42].
Представим себе духовную атмосферу ведийской эпохи. Приблизим к нашему сознанию далеко от нас отстоящий мир древнеиндийской культуры. Тогда еще не существовало роскошных дворцов знати с усложненной архитектурой, с вычурным, замысловатым убранством покоев. Домашняя утварь правителя не ослепляла глаза многочисленными драгоценными камнями и блеском золота. Вместе с тем в простоте изделий повседневного быта ощущался высокий художественный вкус. Женские украшения, столь же изящные, как их владелицы, делали еще привлекательнее закругленные мочки ушей, пышные прически и круглые груди. Особой выделки пояса, легкие блузки и сверкающие на лодыжках браслеты привлекали внимание мужчин к тугим бедрам и стройным ногам.
Женатый мужчина отдавал достаточно много времени исполнению супружеского долга. Секс для него к тому же был религиозным ритуалом. Не стоило, разумеется, как полагали тогда, им злоупотреблять, забываясь до беспамятства на чреслах возлюбленной. Но, «во всяком случае, это был самый простой и самый приятный способ улучшить состояние своей кармы»[43]. Иными словами, одна из необременительных возможностей повысить духовный, материальный и социальный статус в своем последующем рождении. Употребляемое мною понятие «знать» в отношении древнеиндийского общества далеко отстоит от того значения, к которому мы привыкли.
Да разве существовала в те давние времена в поселениях — а города долгое время практически ничем не отличались от деревень — высокородная «знать», отгороженная от народа крепостными стенами замков и дворцов?[44] Тогдашние правители проводили все свое время не в праздности и, если не воевали, занимались тяжелым крестьянским трудом, как многие их подданные. В ту эпоху это было в порядке вещей не только в Индии. Вспомним, например, Одиссея, царя Итаки, который впрягал в плуг быка и мула и сам пахал землю. Даже могущественные владыки не чурались крестьянского труда. Торжественный ритуал символической пахоты подтверждал их кровную, неразрывную связь с народом. Проведя первую борозду, правитель, как тогда считалось, обеспечивал своим подданным обильный урожай.
При скромных возможностях эта крестьянская «аристократия» разнообразила свою жизнь религиозными обрядами — многочисленными жертвоприношениями. В отличие от произносимых на санскрите сложных и по звучанию богатых метрических заклинаний, внешнее оформление этих обрядов было до примитивности простым и незамысловатым. Разве что музыка вносила некоторое оживление в религиозный быт, особенно когда церемония проходила в домашних условиях. Это могли быть свадьба, или очищение дома от злых духов, или инициация, или что-нибудь другое. Из музыкальных инструментов того времени известны вина (струнный инструмент типа лютни), флейта, кимвал, барабаны всевозможных размеров и звучания. Появились как бродячие, так и храмовые актеры. Однако мудрецам-риши, знатокам санскрита и ведийской «литургии», общаться с ними категорически запрещалось[45].
Не стоит думать, что древнеиндийская элита вела исключительно благочестивую жизнь. Как всегда в подобных случаях, возникали контрасты. Немецкие индологи прошлого Рихард Пишель (1849–1928) и Карл Фридрих Гельднер (1852–1929) обнаружили в Ригведе не только развитый жреческий культ, но и жадную охоту за драгоценными металлами, увлечение игрой в кости, охотой и гетерами.
Во времена Будды в большой моде были конные состязания, а также потешные сражения, в которых участвовали буйволы, быки, козы, бараны, петухи и даже перепела. Немало народа собирали кулачные бои и особенно дружеские побоища с применением дубинок, а также репетиции предполагаемых схваток с врагами.
Сильные мира сего в
