– Куда Сила потащит, - изрек священнослужитель.
Живой Круг перекатился еще раз, потом еще. Вскоре он на всех парах, насколько позволяла большая площадь фигуры, с треском вломился в Тухлую рощу.
Поднимая высокие брызги болота и отплевываясь от тины, там хомункулюсы встретились с мертвыми жителями хутора Подгугиневое.
Неминуемая гибель приближалась к королю Эквитею, хват-майору Зубареву и их спутникам. Но людей сейчас интересовали совершенно другие проблемы.
Глубоко в трясине просыпались древние воины. Открывались слипшиеся веки, разминались окаменевшие пальцы, по гнилому металлу скользили холодные когти. Когда-то Он пошел против воли бога, и остался здесь, а вместе с Ним и тысяча верных бойцов. Все погибли - ведь что такое жалкий смертный против могущественного божества? И сейчас пришло время отдать богу последний должок.
Он чувствовал своего наследника, и Он чувствовал, что Закон нарушен. Мертвец глубоко вдохнул давно высохшими легкими, где-то на поверхности болота выступили многочисленные пузыри. Тысяча и одна смерть просыпалась, чтобы защитить Закон. Чтобы помочь мерзким хомункулюсам и зомбам. Чтобы убить Эквитея и его друзей. Исполнить заветы Творцов…
(оперативная)
"Неправильное применение упаковки может привести к серьезным увечьям!"
Надпись на банановой кожуре
– Могу поклясться, но я никогда еще не видел более унылого места, - ворчу и следующим шагом погружаюсь еще глубже.
Трясина сладострастно чавкает и пытается заполучить мой сапог. Продвинувшись вперед, я вовремя замечаю, что левая нога намертво застряла в мутной луже. Признаюсь: замечаю лишь тогда, когда резкий рывок и боль в бедре буквально вышвыривают меня из мрачных дум. Хватаюсь руками за воздух и по инерции наклоняюсь вперед.
– Не возьмешь! - вскрикиваю и добавляю несколько непереводимых ругательств на валибурском диалекте. Эквитей любознательно прислушивается и, судя по всему, мотает мои слова на ус.
Топь не поддается. Нога не желает покидать влажную обитель, вокруг меня со дна поднимаются ил и темные комки какой-то гадости.
"Вот так и гибнут на болотах, - думаю в этот момент и в то же время восхваляю мастеров Валибура".
Обувь у меня отменная. Застежки на сапогах-полуботинках каждого оборотня-оперативника изготовлены из крепкого магиталла. Толстая шкуросталь, то бишь кожа, заколдована самыми лучшими чарошвеями. Шнуровка состоит из многослойного не то полиэстера с резиновой нитью, не то вообще из магипластика - не разорвать. Потому трясина сдается, не в силах совладать с качеством ботинка. А я хватаюсь за колено и изо всех сил дергаю ногу вверх.
С утробным звуком ступня вылетает из болота. Поднимаются высокие каскады мутных брызг. Кто-то дружно охает невдалеке. Подозреваю, слегка заляпал спутникам одежду и физиономии. Ничего - вытереться рукавом в этом мире не считается чем-то позорным.
На этой мысли я с громким воплем, так и не отпустив пострадавшую ногу, всей массой грохаюсь в болото. Спиной, конечно же, вперед - по-другому в такой позе не упадешь.
Тошнотворная прохлада заливает глаза, проникает за шиворот. Не говорю уже о попранном достоинстве.
– Проклятый ландшафт! - ору со всей мочи и выбираюсь. На этот раз почти не ругаюсь - вспомнил о молоденькой спутнице. Эй нельзя слушать подобные высказывания из уст жителя легендарного Валибура.
– Согласна, места здесь нехорошие, - Харишша протягивает мне белоснежный платок. И откуда она его достала? Впрочем, черное одеяние некромантки может хранить в себе еще множество приятных сюрпризов.
Исследую платок на наличие пятен трупного яда, мало ли что. Кто его знает, может она этим лоскутом льняной ткани протирала десна мертвецам? Пятен не наблюдается, потому вытираю лицо и затылок.
Болотистый пейзаж плавно протекает перед глазами, изредка сменяется зарослями чахлого кустарника и вновь превращается в тот же самый болотистый пейзаж. Унылые тона, всевозможные оттенки темно-зеленого спектра; смолянистые кляксы в воде, пожелтевшие до коричневого копны густой осоки; дорогу преграждают высокие нагромождения замшелого бурелома; куцые деревья напоминают чахоточных карликов, среди них, будто горбатые ведьмы, виднеются болотные кочки.
Картина Гугиной трясины почти не отличается от влажной Тухлой рощи. Вот только деревьев поменьше. Сосны почти пропали, остались только невысокие березки и гниловатые ольхи. Кое где проглядывают тощие стволы одиноких елей. Нижние ветки настолько просочились влагой, что безвольно провисают до чавкающей поверхности болота. Кажется, что в древние времена над этими землями проходила сама Безнадега. Она устало присела на поваленное дерево, которых здесь и сейчас хватает. Потянулась, сердешная, отряхнула понурую голову, и дальше пошла. А в Тухлой трясине после ее ухода остались уныние, серость и скука.
– Долго еще? - ворчу на Эквитея.
Король пожимает плечами, мол, понятия не имею. Вот же подлец коронованный!
Ему должно быть стыдно. Приехал гость из далекого мира, надо бы гостя с почестями принять, накормить, спать уложить. А он, властелин здешних земель, чем занимается? То волочит доблестного пришельца по всяческим битвам, то заставляет воевать с полоумными хомункулюсами, то бросает в недра вонючего колодца. Хорошо хоть накормил бедного усталого оборотня. Да пообещал мифический мешок с драгоценностями. Вот и все прелести. Если положить их на одну шальку весов, а на другую вывалить все невзгоды, которые пали на мою бедную голову, получится серьезный перевес в нехорошую сторону. Вспомнить только ранение Клинны и потные пальчики епископа Шрухана на моем горле.
– Напомни, - говорю Эквитею, - куда мы сейчас направляемся?
– Ищем Проводника, - отвечает король. - Согласно легендам, на пути между Пустой горой и Тухлой рощей, обитает некий бессмертный дух.
– Что-то вроде того лесного деда из твоего повествования? - спрашивает Харишша.
– Кто знает, - уже в который раз пожимает плечами монарх. Если он продолжит таким образом отвечать на вопросы, то боюсь как бы у него не начался нервный тик. Будет идти и периодически дергать плечами, фамильный демон ему под хвост.
– А нельзя ли, - не позволяю королю подхватить это страшное заболевание нервов, - пойти просто по следу, который указывают, - бросаю взгляд на астролога, - звездочки Слимауса?
– Нельзя, - плечи Эквитея вновь слегка приподнимаются, но я панибратски хлопаю его по спине. Озадаченный такой фамильярностью, монарх прекращает пожимания и объясняет: - В этих местах может заблудиться даже самый матерый следопыт. Трясина ведь…
– Ну да, - вспоминаю потерпевший ботинок. - А никак не переплыть?
– Переплыть можно, но только с помощью Проводника.
– И что тут такого сложного? Можем и сами обойтись, уж поверь старому оперативнику, - хмыкаю, но продолжаю идти в указанном Эквитеем направлении.
