Крис прерывисто вздохнула.
— Это ужасно! — вдруг вскрикнула она и закрыла лицо ладонями. — Здесь все не так, домены, магистры, замок. И никого из моего народа. Что мне здесь делать?
Она выглядела сейчас совсем маленькой, растерянной и беззащитной. И Дэниель понимал ее эмоции. Девушка оказалась так далеко от дома во времени, когда о ее народе остались лишь легенды. Ее миссия провалилась, даже не начавшись.
Преодолев робость, Дэниель все же осторожно обнял принцессу, прижимая к себе хрупкое женское дело. Крис сдерживала слезы, но ее спина была напряжена. Она не обняла в ответ, но позволила погладить себя по спине, а после поспешно отстранилась. Крис отвернулась, пытаясь скрыть слезы и беря себя в руки. Не сразу, но ей все же удалось справиться с эмоциями.
— Что случилось с Симфонией? — тихо, но спокойно спросила она.
Дэниель развел руками, не понимая, какого рассказа она ждет. Для него все было привычно и знакомо с детства.
— О симфах у нас остались только легенды, — ответил он, когда девушка с надеждой посмотрела на него. — В летописи упоминается, что они ушли, но куда и как не знаю. Их золотые магические кольца выбрали хозяев среди людей. Почти сто пятьдесят лет Симфонией правил император. После его смерти начались разногласия и войны. В итоге Симфонию разделили на домены. Теперь у нас четыре независимых государства. Как-то так, — закончил он.
— И до сих пор ведутся войны? — тихо спросила принцесса.
— Иногда вспыхивают былые разногласия, но сейчас везде спокойно, кроме Озерного края.
— Вы с кем-то воюете? — она так удивилась, будто война для нее нечто из ряда вон выходящее.
Дэниель родился, когда велась война, вырос во время войны и стал магистром, чтобы продолжить воевать. Для него сражения и битвы — это повседневная часть жизни.
— Да, воюем, — пожал он плечами. — С «королевским двором». Вот уже сто пятьдесят лет не можем решить какой магистр главнее.
Крис непонимающе нахмурилась и ошарашила вопросом:
— Для тебя власть важнее благополучия народа?
Даже пробрало от упрека в ее голосе. Дэниель скрестил руки на груди.
— С чего ты взяла? — сердито отозвался магистр.
— Почему ты не уступишь магистру «королевского двора», чтобы прекратить войну?
Вроде бы простой вопрос задала, но он не мог дать на него такой же простой ответ. Нельзя уступать «королевскому двору», но как объяснить ей это. Будто у них все так легко решалось. Не зря же людям пришлось сражаться с симфами за власть.
— Не всё так просто, принцесса, — пожал он плечами. — Если бы ту сторону возглавлял достойный уважения человек, я бы без колебаний принес вассальную присягу.
— Но это не так? — улыбнулась она.
— Нет.
— А та сторона, конечно, считает, что ты не достоин уважения?
— Не знаю, наверное, — раздраженно фыркнул Дэниель.
Крис только понимающе опустила глаза и вдруг озвучила ответ на его раздраженные мысли:
— У симфов никогда не было междоусобиц. Если кто-то считал себя более достойным короны, его испытывали. Но мой дед всегда проходит испытания лучше и претенденты на престол признавали поражение. Почему вы не посоревнуетесь с магистром «королевского двора»?
Дэниель не нашел что ответить. Соревнования? Магистр «королевского двора» во многом его обставил бы, Дэниель это знал и признавал. Но разве можно отдать власть человеку с такой подлой душой?
Принцесса избавила его от необходимости отвечать, ловко сменив тему.
— Здесь действительно холодно, — сказала она. — Отведи меня назад, пожалуйста.
Дэниель предложил ей руку и повел обратно к замку. Охрана на почтительном расстоянии последовала за ними.
Всю дорогу Дэниеля не покидало ощущение, что он где-то видел странное пророчество, но не мог вспомнить где. Крис по-прежнему молчала. Он изредка поглядывал на её уставшее лицо, и каждый раз ощущал острое желание защищать. В легендах Симфонии остались упоминания о великой войне людей. В летописях людей Дэниель как-то прочитал о возникновении замка. По легендам он вырос за одно мгновение, сразу же после последнего сражения людей с симфами.
Они уже приблизились к главным воротам, как вдруг Дэниель вспомнил, где видел странные записи, похожие на пророчество. Он резко остановился и непроизвольно сжал ладонь принцессы. Крис удивленно на него посмотрела.
— Я могу тебе помочь. Пойдем.
Мужчина повел принцессу вдоль стены к восточной башне. Охрана последовала за ним. Он открыл небольшую, скрытую вьющимися ветвями хмеля дверь и приказал охранникам удалиться.
— Но… — попытался возразить один из них.
Дэниель смерил его таким высокомерным взглядом, что бедный парень поспешил заткнуться.
— Вы собираетесь нарушить мой приказ?! — повысил он голос.
Воины с почтением поклонились и остались стоять на месте.
Дэниель пропустил внутрь принцессу и захлопнул дверь прямо перед носом у сопровождающих. В восточной башне было темно. Дэниель что-то пробормотал, и по коридорам прокатилась волна света. Один за другим зажигались факелы. Теперь уже в конце коридора просматривалась винтовая лестница. Пламя осветило лицо Крис. Девушка улыбалась. Ей едва удалось сдержать смех, когда чересчур старательные охранники попытались открыть дверь, а Дэниель разражено захлопнул её ногой и быстро задвинул железный засов. Крис хмыкнула:
— Моё присутствие так испугало твоих охранников, что они даже готовы нарушить приказ?
— Последнее о чем пекутся эти бездельники — это моя безопасность. Беда всех вассалов — чрезмерное любопытство. Решили, что могут последовать за мной тайно. Пойдем.
По винтовой лестнице они поднялись в ту комнату, куда принцесса прибыла ночью. Их встретили каменные стены, поросшие плющом, и одиноко стоящее в углу высокое потемневшее от времени зеркало в золотой оправе. Именно к нему Дэниель и подвел девушку. Осторожно отодвинул его от стены и указал на письмена, будто выжженные на камне.
— Я случайно заметил надписи, когда прятался здесь от назойливого внимания придворных, — тихо сказал он. — Думал, это кто-то тут дни коротал, сочиняя стихи. Но уж больно это на пророчество похоже.
Крис внимательно всмотрелась в кривые буквы и прочла:
Четыре рождены дитя,
Огонь в них, воздух и вода,
Природы вечность, мудрость рун,
И пятый вздох окончил круг.
Уйдут благие на покой,
Своим твореньям мир оставив,
Наступит хаос без богов,
Что отказались в Бездне править.
Когда четыре молодых
