которой я ещё не воспользовался, была загадочная Алина, девушка с разноцветными ногтями и приятной хрипотцой в голосе. Пока Роман с Сергеем разговаривали, я взял телефон со стола и направился к выходу из бара в поисках более тихого места. Обнаружив спокойный уголок рядом с гардеробом, у самой входной двери, я позвонил Алине.
— Привет! — безошибочно узнал я её хрипловатый, но в то же время сексуальный голос. Алина так быстро ответила на мой звонок, что я не успел услышать ни одного гудка.
— Привет, — ответил я, — ты звонила?
— Да, звонила. Хотела узнать, приедешь сегодня или нет?
— Куда? — зачем-то спросил я.
— В клуб, — сразу же ответила Алина.
— В какой? — с опаской спросил я, начиная осознавать, что выгляжу идиотом в её глазах.
— Лёх, ты опять бухой, что ли? — на повышенных тонах спросила Алина. — Ты решил не останавливаться? Опять со своими зависаешь где-нибудь в барушнике с обеда?
— Слушай, ты не злись, — старался спокойно говорить я, понимая, что всё ещё хочу встретиться с Алиной, и ругаться с ней по телефону точно не в моих интересах, — давай адрес, я приеду.
— Охренительно! — взвизгнула в трубку Алина. — Ты уже и адрес не помнишь? Никитская, тридцать девять. Жду тебя. И не задерживайся, после десяти уже не выберусь.
— Скоро буду.
Глава 6
Решив не возвращаться к Роману и Сергею, я вышел на улицу и поймал такси. Ехать было совсем недалеко, поэтому оставшихся наличных денег должно было хватить. За те минуты, что мы двигались в сторону Никитского бульвара, в моей голове пробежал десяток тысяч мыслей. Куда я вообще еду? Кто такая эта Алина и чего я от неё хочу? Где Анюта и почему телефон Ольги Александровны заблокирован? Что вообще произошло со мной и всем окружающим меня пространством?
— Сто пятьдесят, — гаркнул нерусского вида водитель такси в мою сторону, когда мы приехали по указанному мной адресу.
— У меня только сто двадцать, — ответил я, копаясь в карманах штанов в поиске денег.
— А надо сто пятьдесят, — настаивал таксист, то ли узбек, то ли таджик — не разберёшь.
— Слушайте, вот сто двадцать, — я протянул водителю сторублёвую купюру и металлические монеты, — больше и правда нет.
Водитель взял деньги, а я поспешил выйти из машины, пока тот не передумал. Машина уехала, и я остался стоять на улице рядом с длинным жилым домом сталинской эпохи, монументально растянувшимся вдоль Бульварного кольца. В центре Москвы было многолюдно и шумно. Я достал телефон и позвонил Алине:
— Я на месте, — сообщил я ей.
— Жди, сейчас спустимся, — полушёпотом ответила Алина и повесила трубку.
Минут через пять ко мне подошёл худой парнишка в спортивном костюме и кепке, глубоко натянутой на лоб так, что почти не было видно глаз.
— Пойдём, — тихо сказал он и сделал еле заметный кивок головой в сторону подъезда.
Мы подошли к подъезду дома, паренёк быстро набрал код на входной двери, мы поднялись по ступенькам на второй этаж и зашли внутрь одной из квартир. Внутри было темно, длинный коридор не имел конца, тусклые лампы освещали картины, висевшие в тяжёлых золотых рамах вдоль стен коридора. Слева и справа вдоль коридора были двери, прикрытые тяжёлыми тёмно-красными портьерами на манер старинных театральных занавесов, только в миниатюре. Парнишка, с которым мы зашли в квартиру, мгновенно исчез в полумраке коридора, а навстречу мне выплыла женщина, совершенно не молодая, ярко накрашенная помадой и прочей косметикой, в абсолютно отвратительном платье, походившем на нечто среднее между нижним женским бельём девятнадцатого века и вульгарной ночной сорочкой французских проституток, какой я её себе представлял. Голое тело этой женщины, старое и дряблое, торчало со всех сторон, но её это совершенно не смущало. Складки кожи, обвисшей и неестественно бледной, с кое-где выделяющимися синими венами, выглядели не просто непривлекательно, а скорее отвратительно. При этом женщина широко улыбалась ровной приятной улыбкой, что в целом скрашивало первое неприятное впечатление, но всё же не давало ответа на вопрос, для кого устроено это старческое представление в явно недешёвом борделе в центре столицы.
Я не первый раз попал в такого рода заведение, поэтому хорошо знал, какие у них правила. Система устроена таким образом, что сначала тебя изучают безопасники на предмет банальных рисков: пьяный ты или трезвый, похож на мента или нет, пришёл один или с кем-то, не предупредив заранее, и если они дают «добро» и запускают тебя внутрь помещения, то дальше с тобой работает «мамочка» — местный менеджер, в задачи которой входит направить тебя в нужное русло, узнать все пожелания, рассказать правила поведения и взять оплату. В том, что эта немолодая женщина тут за мамочку, сомнений не было.
Женщина медленно выплыла из темноты коридора в мою сторону с широкой улыбкой и загадочным «Привееет», сказанным с придыханием, но как только свет тусклого торшера осветил её лицо, я остолбенел от ужаса!
— Ольга Александровна, это вы? — с огромным удивлением спросил я, никак не ожидав увидеть в борделе собственную тёщу.
Женщина немного опешила, но продолжила улыбаться и двигаться в мою сторону.
— Какой ты у нас официальный сегодня! — играючи произнесла она. — Давай без отчеств, можно просто Оля. — И она подошла ко мне настолько близко, что край её нелепого белья коснулся моей одежды, отчего меня прошибло мурашками, словно электрическим током.
— Ольга Александровна, — не мог поверить я своим глазам, — я совершенно не ожидал вас тут увидеть!
— А ты Алексей, правильно? — спросила Ольга Александровна, не обращая никакого внимания на то, что я вновь назвал её по отчеству.
— Да, Алексей. — Я замер на месте и не мог пошевелиться.
— Лёша, — театрально нежно обратилась ко мне Ольга Александровна и положила руку мне на плечо, — не стесняйся, проходи в шестую комнату, Алина уже ждёт.
Она резко повернулась ко мне спиной и, отточенным движением взяв меня за руку, повела в глубь коридора. Её ладонь, такая немолодая, но всё ещё по-женски нежная, явно намазанная разнообразными кремами, вызывала во мне чувство отвращения. Ну не может это быть Ольга Александровна! Наверное, показалось… Да как такое может показаться, если это совершенно точно она, моя тёща, мама моей жены, супруга Сергея Павловича, в гостях у которой я был столько раз, что спутать её с кем-то я просто не мог, в каком бы состоянии ни находился! Женщина вела меня по темному коридору всё дальше и дальше, нелепые картины на стенах проплывали подобно вагонам товарняка, друг за другом, а одинаково массивные, бесконечные, тяжёлые велюровые портьеры создавали атмосферу старого
