Разъезжал за границу в качестве высокопоставленного, но неофициального лица, что позволяло проводить встречи без прессы и протоколов – с политическими деятелями, в деловых кругах Запада. Например, познакомился с Кеннеди задолго до того, как тот стал президентом. Сформировал вокруг себя команду «прогрессивных» журналистов, расставляя их на важные посты. Любопытно, что эту команду прозвали «младотурками». В дореволюционной России слово «младотурки» служило завуалированным обозначением масонов.
Но если насчет Аджубея нам остается только строить предположения, то возникали и влияния, доказанные фактическими данными. На том же XXI съезде Хрущев озвучил указания: «За последние годы сложилась хорошая практика поездок американских делегаций, парламентских деятелей и туристов в Советский Союз и советских людей – в Соединенные Штаты. Это надо приветствовать… Нужно убрать с пути все, что мешает мирному сосуществованию государств с различным общественным устройством. Когда тесный сапог жмет и натирает ногу солдату… то приходится переобуться, в другой раз и сменить сапоги». Одним из таких «переобувшихся» стал Александр Яковлев.
Аспиранту Яковлеву посчастливилось попасть в одну из первых групп молодых специалистов, посланных в рамках «культурного обмена» на стажировку в США. Американцы, конечно же, знали, что группа элитная. Ее направили в Колумбийский университет. Учебное заведение очень непростое. По своему статусу частное, но в нем действует «Русский институт», неофициальный разведывательный центр, связанный с Госдепартаментом США. Среди выпускников этого института известны такие русофобы, как Збигнев Бжезинский, Маршалл Шульман, Джек Мэтлок, Мадлен Олбрайт. А кроме того, рядышком с Колумбийским университетом находится единственный в мире масонский храм. Он подразумевается как «временный», до строительства «третьего храма» в Иерусалиме.
Преподаватели были тоже непростые. Научным руководителем Яковлева стал Дэвид Трумэн, один из видных политологов США, автор концепции «политического плюрализма» – той же «конвергенции», сближения социализма и капитализма с переходом в некие общие формы. А занятия вел Джордж Фрост Кеннан. Внучатый племянник Джорджа Кеннана – правой руки Якоба Шиффа в операциях против Российской империи (он первым, еще в XIX в., развязал информационную войну против нашей страны, основал в США «Общество друзей русской свободы», в 1905 г. руководил революционной агитацией в японских лагерях для военнопленных, а в марте 1917 г. на торжественном собрании в Карнеги-холле, посвященном свержению царя, открыто признался в участии в революции и ее финансировании со стороны Шиффа [192]). Ну а Кеннана-младшего называли «архитектором холодной войны», он был автором «доктрины сдерживания». Был послом США в Москве – за подрывную работу объявлен персоной нон грата. Был советником Трумэна, Эйзенхауэра, Кеннеди и других американских президентов. При том же Колумбийском университете создал русскоязычное «издательство им. Чехова». Центр для организации эмигрантов и канал для «творческих связей» с интеллигенцией в СССР.
Стоит еще отметить, что в одной группе с Яковлевым приехал на стажировку выпускник Высшей разведывательной школы КГБ Олег Калугин. Будущий генерал и будущий предатель. Впрочем, исследователи уже показали: предателем он стал именно тогда [160]. В стажировке он якобы «отличился». Завербовал невозвращенца Кудашкина, работавшего на химической корпорации «Тиокал», тот стал советским агентом под псевдонимом «Кук», передал секретные образцы твердого топлива для ракет. Калугин был награжден орденом, пошел в гору. Но все факты говорят о том, что «Кук» был просто подставлен ему. Образцы топлива оказались некондиционными. В работе самого Калугина время от времени случались очень подозрительные «проколы». Хотя доказательства его измены появились только в 1987 г., когда уже началась перестройка.
Впоследствии председатель КГБ Владимир Крючков свидетельствовал: насчет Яковлева в органы госбезопасности еще в 1960 г. поступила информация, что в США он «был замечен в установлении отношений с американскими спецслужбами». Бывший советский дипломат Валентин Фалин также подтверждал: «Яковлев попал в тенета американских спецслужб гораздо раньше, во время стажировки в Колумбийском университете США». В интервью газете «Совершенно секретно» он указывал: «О том, что Яковлев сидит в кармане у американцев, я узнал еще в 1961 году. Мне об этом поведал один мой знакомый, работавший тогда в КГБ СССР» [84]. Но, по словам Крючкова, тогда Яковлеву удалось «представить дело так, будто он пошел на это в стремлении использовать подвернувшуюся возможность достать важные для СССР материалы из секретной библиотеки».
Оправдание, конечно, «шито белыми нитками». Хотя стоит помнить, что и в КГБ в это время сидели не прежние профессионалы, а заменившие их «комсомольцы». Но в любом случае после столь весомого обвинения (или пусть даже подозрений) можно ли было оставлять Яковлева в центральных органах партии? И он, успешно защитив диссертацию, вроде бы засобирался в родной Ярославль, директором педагогического института. Но его вдруг вызвал заведующий Отделом агитации и пропаганды ЦК Ильичев. Этот клеврет Суслова успел близко сойтись и с Аджубеем, вместе с ним выпустил книгу о визите Хрущева с США, «Лицом к лицу с Америкой». А Яковлеву сделал неожиданное и сказочное предложение. Взял в свой отдел руководить сектором по телевидению и радиовещанию. Проштрафившегося партработника тоже стали привлекать к написанию докладов, речей и статей для высшего руководства.
Известно и другое – у Яковлева после высказанных ему подозрений и общения с КГБ установилась «дружба» с председателем этой организации Шелепиным. Но он не оставил и научное поприще, стал создавать собственную «команду» из молодых экономистов, социологов. В нее вошли Заславская, Левада, Грушин и др. Так же, как и «команда» Андропова, все они сыграют заметные роли в перестройке.
«Хрущевщина»
Плоды преобразований Хрущева оказывались совсем не такими, как виделось их автору. Например, когда в начале 1959 г. принимались планы за 3 года утроить производство мяса, решил отличиться первый секретарь Рязанского обкома Ларионов. Он вызвался утроить производство всего за год. Хрущеву очень понравилось, он с ходу наградил область Орденом Ленина, а Ларионову присвоил звание Героя Социалистического труда. На «вызов» ответили еще несколько областей. А на Рязанщине, чтобы выполнить обещание, стали забивать весь скот, молодняк, скупать мясо у населения. Но все равно не хватало, начали закупать в других регионах. Израсходовали фонды, выделенные на строительство, образование, здравоохранение. В декабре отрапортовали – перевыполнено! Увеличили производство в 3,8 раз! Хрущев всюду ставил в пример Ларионова и Рязанскую область. Но… на следующий год ее заставили взять еще более высокий план. А она не смогла дать почти ничего, потому что и скот забила, и все средства истратила. Ларионов покончил самоубийством [25].
После возвращения из США Хрущев воспылал настоящей страстью к кукурузе. Объявил ее панацеей для решения всех проблем. Полетели предписания увеличивать ее посевы, распахивать под нее пастбища и поля, где выращивались другие культуры. Ее провозгласили «царицей полей», плакаты призывали молодежь на «кукурузный фронт», детей на «пионерскую двухлетку» по кукурузе.
