снимками.
— Разве вас не интересуют произведения искусства? — Кавелли в замешательстве указал на статую Девы Марии.
Пия махнула рукой.
— Весь этот католический хлам они совершенно спокойно могут у меня забрать!
Она тут же смутилась и поспешно добавила:
— Простите, я не хотела задевать ваши чувства. Я очень любила дядю, но вся эта католическая камарилья…
— Кажется, вы не очень хорошо относитесь к католической церкви, да?
— Это мягко сказано… — девушка презрительно фыркнула.
— Удивительно, ведь ваш дядя был кардиналом. Получается, что это ваши родители придерживались антиклерикальных взглядов?
— Наоборот, особенно моя мать. Она такая истовая католичка, что по сравнению с ней дядя Эдуардо — атеист. Для нее вообще ничего, кроме религии, в мире не существует. Как вы думаете, почему меня зовут Пия?
— Пия переводится как благочестивая, — предположил Кавелли.
— Это, безусловно, так, но прежде всего я названа в честь папы Пия.
— Почему именно в честь него? Он ведь уже умер, когда вы родились.
— Меня зовут Пия Паула Иоанна. Таким образом, меня назвали в честь шести пап подряд.
— Шести? — Кавелли замер и на мгновение задумался. — Верно, вы правы: Пий Одиннадцатый, Пий Двенадцатый, Иоанн Двадцать третий, Павел Шестой, Иоанн Павел Первый и Иоанн Павел Второй, не говоря уже и обо всех предыдущих Пиях, Иоаннах и Павлах, которых наберется больше сорока.
Девушка с отвращением закатила глаза.
— Полный кайф. Я больше папа, чем сам папа. — Она взглянула на Кавелли. — А как вас зовут?
— По имени? Донато.
Пия усмехнулась.
— С вашим именем, вам тоже не слишком весело, не так ли?
— Поэтому большинство людей называют меня Доном.
— Дон? Как дон Корлеоне?
— Именно.
— Так намного лучше. Хотя бы с церковью не связано. — Ее лицо скривилось в ухмылке.
Кавелли привычно изобразил на лице выражение, как у Марлона Брандо, и проговорил хриплым голосом:
— Сделайте ему предложение, от которого он не сможет отказаться.[34]
Девушка рассмеялась.
— Сейчас я быстренько найду фотоальбом, а затем вы сможете уже от меня избавиться.
— Не спешите, мне очень приятно, что я хоть как-то могу вам помочь.
Она распахнула двери шкафа.
— А что с вашими родителями? — полюбопытствовал Кавелли.
— В каком смысле?
— Почему они не приехали с вами?
Пия опустилась на колени перед буфетом и стала просматривать ящики.
— Мой отец умер, а маме такое далекое путешествие не под силу… Ах, вот же он!
Похоже, она нашла то, что искала. Девушка вытащила толстый альбом в переплете из свиной кожи, открыла его и принялась листать. Затем она вытащила один из снимков и протянула его Кавелли.
— Вот, — она указала на фотографию. — Это я с родителями и дядей Эдуардо.
Он рассмотрел старую карточку. Фото сделали в ресторане. Фонтана на нем был примерно на двадцать лет моложе, с чуть седеющими волосами и значительно стройнее. Рядом с ним находились молодая женщина с острым носом и строго поджатыми губами и мужчина с мягким выражением лица, а между ними — сияющая девочка лет пяти с маленькой щербинкой между передними зубами.
— Едва ли узнаешь, — заметил он.
— Меня или моего дядю?
— Обоих.
Пия закрыла альбом.
— Спасибо, что остались со мной. Сейчас мне, пожалуй, пора вернуться в отель.
Она вышла из квартиры на лестничную площадку. Захлопнув дверь, Кавелли последовал за ней. Девушка нажала на кнопку выключателя и, на мгновение заколебавшись, снова обратилась к нему:
— Сочтете ли вы бестактным, если я попрошу у вас стакан сока или чего-то в этом роде? Я ужасно хочу пить.
— Вовсе нет, но я боюсь, что у меня есть только красное вино и минеральная вода.
— Минералка — это прекрасно.
Они поднялись по лестнице, и Кавелли пригласил ее в дом. Пия осмотрелась.
— Хорошенькая квартирка! Да еще и шикарное местоположение. Дорого платите?
— Я не плачу арендную плату.
— О, я думала, что люди, которые здесь обитают, все же должны платить за жилье.
— Обычно так и есть, но ко мне это не относится.
— Значит, вы такой единственный?
— Нет, есть еще один человек, которому не нужно ни за что платить.
— И кто же это?
— Вы наверняка о нем слышали. Он называет себя папой.
Девушка рассмеялась.
— Какую же работу вы здесь выполняете? Вы — секретный заместитель папы римского?
Он достал из холодильника початую бутылку с минеральной водой и наполнил стакан.
— Нет, моя семья имеет право на проживание в Ватикане с 1513 года, с той поры, как мой прародитель Умберто Кавелли… впрочем, неважно. С 1513 года. Это старая традиция.
Тут он заметил, что письмо кардинала, оставленное на письменном столе, слишком бросается в глаза.
Пия открыла дверь, ведущую на террасу.
— Можно?
— Пожалуйста.
Она вышла на террасу и посмотрела на раскинувшиеся внизу сады.
— Как красиво…
Кавелли тем временем взял шляпу, лежавшую на диване, прикрыл ею письмо, а потом подошел к девушке и подал ей стакан воды.
— Спасибо, — она ненадолго замолчала, вероятно, глубоко задумалась над чем-то. Наконец она выпила воду и засобиралась в отель.
— Спасибо. Думаю, я украла у вас достаточно времени.
— Прежде чем вы уйдете…
Девушка посмотрела на него со странным выражением, которое Кавелли никак не сумел истолковать.
— Да?
— Не знаю, упоминал ли я об этом раньше, но мы с вашим дядей были друзьями — близкими друзьями. То, что с ним произошло, совершенно выбило меня из колеи… и его смерть показалась мне… — он попытался подобрать слово, — совершенно… как бы это сказать… Несообразной, абсурдной… Необъяснимой для меня. Я надеялся, вдруг у вас есть какие-то догадки или объяснения.
Пия прикрыла глаза, лицо ее внезапно побледнело…
— Я… — Она нащупала поручни террасы.
— Все в порядке? — Кавелли взял из ее рук стакан.
Девушка покачала головой.
— Сейчас все пройдет. Со мной так часто бывает. Мне просто нужно принять таблетки. Где моя сумочка?
Она вернулась в квартиру и огляделась вокруг. Он последовал за ней и присоединился к поискам. Пия бессильно опустилась на диван.
— Черт возьми, наверное, я забыла ее внизу. — Ее лицо исказила гримаса боли.
Кавелли уже стоял у двери.
— Я принесу.
— Маленькая черная сумка с серебряной застежкой, — крикнула она ему в след.
Торопясь, он перепрыгивал через несколько ступенек и уже через мгновение оказался в квартире кардинала Фонтана. Он торопливо окинул ее взглядом. Обеденный стол, письменный стол, диван. Ничего. Оставалось лишь надеяться, что проблема со здоровьем не настолько серьезна, как казалась. Кавелли обыскал гостиную. Сумочки нет. Он бросился на кухню. С первого взгляда стало понятно, что там тоже ничего нет. Снова вернулся в гостиную, а затем побежал в спальню. Без толку. Он остановился в раздумьях: куда
